— Эль, я тебя потерял, — сказал Данко, ловя меня в коридоре. В руках пирожок. Жует, торопится, как будто, кто отнимет. Еще и обниматься лезет.
— Ты прожевал бы для начала, — сказала я.
— Обязательно. Только ты от меня не убегай. Ладно?
— И куда мне бежать?
— Может, решишь поезд догнать.
— Его еще найти надо. Пока ехали, то так по городу кружили, что обратную дорогу до вокзала не найду.
— Сегодня День города. Центр перекрыли, поэтому пришлось в объезд ехать, — ответил Данко. — Пойдем сегодня на речку купаться?
— Надо бы вначале вещи разобрать, — ответила я, возвращаясь с ним на кухню.
— Разберем. Пока погода хорошая, можно пойти и покупаться. У нас еще будет время, — пихая мне в руки кружку чая, сказал Данко.
— Как скажешь.
— Даже спорить не будешь? — удивился Данко.
— Хочешь, чтоб я спорила?
— Обычно ты так и делаешь.
— Сегодня решила, что нужно изменить привычке.
— Я за речку, — сказала Сережа.
— Два голоса против одного, — Данко посмотрел на меня.
— Так я же вроде согласилась, — невольно захотелось улыбнуться.
— Дети уснули. Теперь и поговорить можно, — заходя на кухню, сказала мама Данко.
— Мы тут немного перекусили, — сказал Данко.
— Угу, немного, почти все смолотили, — поглядывая на полупустые тарелки, сказала я.
— Да и на здоровье. Я знала, что вы голодные будете. После дороги-то, — ответила она.
— Вот этим мне и не нравятся поезда, — сказал Данко. — Нормально не поешь.
Неловкость и растерянность. От этого появилась еще и злость на себя. И чего спрашивается, боюсь? А руки чуть от страха не дрожат.
— Ладно, хвастаться будешь? — спросил Василий Данко.
— Конечно, — Данко ловко выбрался из-за стола и полез в сумке копаться. Вытащил оттуда диплом и паспорт. — Вот. Одна тройка. Так что я молодец. Умный, правильный и хороший. А еще и женатый.
— Так вы официально расписались? — мама Данко удивилась. — Значит все серьезно?
— Наверное, так и есть, хотя верится даже мне в это с трудом, — я решила все-таки подать голос. — Расписали, когда я ребенка ждала. Так как мысли возникали, что все это игра, то он меня и потащил в загс. Потом с ребенком не сложилось. Тяжелая в этом году была зима. Рассказать обо всем Данко хотел лично. А так как приехать возможности не было, то это все дотянулось до лета. Данко до последнего говорить ничего не хотел. Я не представляю, как бы все это выглядело, если бы мы заявились такой толпой, прям в дверь.
— А так бы и выглядело, — она рассмеялась. — Все равно такой же шок. Какие у вас планы? Как жить дальше будете?
— Пойду работать. Надо прописку сделать, плюс Сережку в школу перевести. Так что дел много, — ответил Данко.
Около часа разговор крутился около сплетен. Последних новостей, какой-то родни. Меня не трогали, чему я была рада. Сережка молча в стороне сидел. Мы лишь изредка с ним переглядывались. Один Данко чувствовал себя как рыба в воде. Все говорил, говорил, словно не мог наговориться. Проснулись девочки. Мама Данко, которую звали Полиной, сразу поставила вариться кашу, чтоб их накормить. Данко потащил Сережку на улицу вместе с Василием. Ему не терпелось открыть отцовский гараж. Он словно ревизию проводил всего имущества.
— Помочь? — спросила я, когда Полина разрывалась между кашей и кофтой, которую надо было надеть одной из девочек. Другую я на автомате сняла с подоконника.
— Не откажусь. Малышки у меня шустрые.
— Как и Данко, — невольно сказала я.
— У него всю жизнь, словно батарейка где-то спрятана. Раньше тяжело было. Хорошо, что к батарейке еще голова умная досталась.
— Но первое впечатление о нем складывается совсем другое.
— Эпатаж он с Василия взял. Нравится тому выделяться, а Данко собезьянничал.
— Василий у вас необычный мужчина. Редко таких встретишь.
— Давай на «ты». Я еще не готова к имени-отчеству. Вася и меня поразил. Он спортсмен профессиональный. Вначале гимнастикой увлекался, потом в борьбу ушел, потом просто качался. Одно время на соревнования ездил. Сейчас с этим завязал.
— Не знаю, вроде как бы положено на «вы»…
— Ох, кому чего положено? Мне вон положено внуков нянчить, а не детей рожать. А они вот взяли и появились, — она погладила девочек по головам. Налила им кашу. До этого они о чем-то щебетали на своем, но получив тарелки, сразу сели за стол. — Так что, давай самостоятельно решать, что нам можно, а что нет.
— Я уже думала, что оглядываться на мнение других смысла нет. Каждый думает в меру своего ума, опыта. Всегда кто-то будет осуждать, а кто-то у виска покрутит. Главное, чтоб комфортно было. Но осознала я это еще вчера, а вот принять, пока не получается. Одно дело думать, что рано или поздно все закончится. А другое, все глубже погружаться в болото. Уже дошло до того, что я сюда приехала, — уж не знаю, отчего меня на откровения потянуло. Опять стало как-то неудобно.