— Можешь надеяться. Говорят, надежда последней умирает, но не факт, что оно будет.
— Ты хорошая. Ну, куда без тебя денусь? Кто меня еще так терпеть будет? М? — спросил он. Я решила больше не продолжать разговор, который крутился по кругу. Наверное, в глазах Гены мы были как два идиота. Ладно, Данко. Порой мне казалось, что у него точно что-то с головой, но я-то… Или еще до знакомства с ним была не в себе, или это заразно? Надо было ругаться, злиться, а я тихо кипела, но молчала. Да, я на него была в обиде, но не готова была хлопнуть дверью.
Завтрак проходил в молчании. Я терла глаза. Хотелось спать. Привыкла уже высыпаться. Это раньше по пять часов спала, а потом бежала на работу. Теперь жизнь была боле равномерной.
— Ген, может тебе рассмотреть вариант свалить из города? — прямо спросил его Данко.
— Нет. Даже в мыслях такого не было, — ответил Гена.
— Может нужно рассмотреть этот вариант?
— Нет. Я на досрочном. Мне здесь проще остаться. Да и зачем уезжать?
— Затем, что кто-то тебе решил организовать травлю, — ответил Данко.
— Я понял, — последовал спокойный ответ. — Даже предполагал такое развитие событий. Поэтому и не звонил тебе. Это мои проблемы.
— Угу, раньше у нас общие были проблемы. А теперь чего изменилось? — буркнул Данко. Гена лишь пожал плечами.
— Может вас оставить? Без меня все выясните? — спросила я.
— А смысл? Все равно ведь все узнаешь, — ответил Данко. — Мы как бы в одной связке.
— Правильно мыслишь, — сказал Гена. Он опять задумчиво мешал чай с грустной улыбкой. — У вас хорошая команда. Именно поэтому я тебе не рекомендую лезть в эту историю.
— Ген, честно, было или не было? Данко готов за тебя стоять, даже если ты сумочки у старушек вырывать будешь. Мне знать надо. Чисто для себя. Впечатление местного маньяка ты не создаешь. Но по пьяни у нас и Данко в зверя превращается, — сказала я.
— Из-за травмы. Раньше такого не было, — сказал Данко. — А пока учился, то не до алкоголя было. Не проверял.
— Теперь проверил и с алкоголем завязал. Или будешь без меня такими выкрутасами заниматься, — сказала я.
— Но вчера не водка, же была. Пиво. Потом самогон. Потом…
— Коктейль вырви глаз. Я помню, как ты все это в себя заливал. И заканчивай друга прикрывать. Не думай, что я забыла про свой вопрос.
— А она тебя уже хорошо знает. Не поддается, — рассмеялся Гена.
— Угу, но попытаться можно. Иногда прокатывает. Редко, но бывает, — ответил Данко.
— Ничего не было в ту ночь, — ответил Гена.
— В смысле? — не понял Данко.
— В прямом, — усмехнулся Гена.
— А ты сказал…
— Сказал. Но не было, — Гена быстро посмотрел на меня, потом опять уставился в свой чай. — Ничего не понимаю, — Данко даже головой встряхнул, словно надеялся привести мысли в порядок. — Видно же было, что она не против была.
— Была. А потом передумала. Как ноги увидела, так все желание пропало. Уродом обозвала. Я тогда обиделся. К стенке развернулся и уснул. Утром она проснулась. Поняла, что с кем-то переспала. Ко мне претензии. Я хоть выпивши, был, но не в таком состоянии, чтоб не помнить вечер. Пристала ко мне, было или нет. Я и ляпнул, что было. Еще и приплел, как у нас было. В подробностях. Она-то мало что помнила. Быстро оделась и домой. Вернулась уже с отцом и ментами.
— А там всех опросили. Все видели, что продолжение будет. Никто не сомневался. Ты не отрицал.
— Только она начала говорить, что не по взаимному было. А признаваться, что я натрепал, было неудобно. Зато девять лет получить было удобно. Да и не поверил никто бы моим словам, — ответил Гена.
— Но ведь не против была.
— Я думал над этим. Наверное, сам факт, что все именно со мной произошло и сыграло роль. Девкам сказки охота и принцев, а не с уродами ночи проводить.
— Глупости все это, — отмахнулся Данко. — А сейчас спросим женское мнение. Эль, вот у человека проблемы с ногами. Попал в пять лет в аварию. Ноги по частям собирали. Естественно шрамы остались.
— Шрамы сильные. Еще и на ногах три пальца сросшихся. Аномалия такая. Родители думали прооперировать, но это были меньшее из проблем. Тогда вопрос стоял, смогу ли ходить, — добавил Гена.
— И? Все в жизни бывает, — пожала я плечами.
— Но не все так считают, — ответил Гена.
— Может в восемнадцать лет или сколько тогда той девчонке, было? — спросила я.
— До восемнадцати двух месяцев не хватило, — ответил Гена.
— В том возрасте внешность имеет значение. Чем старше становишься, тем больше понимание приходит, что внешность — это лишь дополнение. Больше на самого человека смотришь. Понятие красоты — это вещь индивидуальная, к тому же она не вечна. А вот что скрывается за этой оболочкой, на это стоит обращать внимания. Так что зря ты так зацепился за слова пьяной девчонки, — ответила я.