Обычно равнодушный к религии, Кабелко сейчас страстно уговаривал бога помочь ему. На секунду у него в сердце даже вспыхнуло убеждение, что сейчас что-то произойдет и все изменится, все будет по-другому. Может быть, он спит и видит все это в тяжелом, кошмарном сне. Вот он проснется и..., но снова раздался голос Горина, и Кабелко почувствовал, как все внутри его холодеет. Нет, никакого чуда не будет, и он не спит, и все это не сон, а страшная явь.
— Что ж вы молчите?— насмешливо проговорил Горин.— Вспомнить не можете. Я вас спрашиваю, сколько Парфенов уплатил вам за анонимку?
— Двадцать пять рублей,— чуть слышно ответил Кабелко.— Я не соглашался...
— Дорого дал,— определил Горин.— Анонимка сделана бездарно. Мы ей не поверили и храним только для того, чтобы предъявить ее вам на следствии. Текст сами сочиняли?
— Нет, что вы. Парфенов принес черновик. Я только переписал.
— А где черновик?
— Парфенов все с собой забрал: и анонимку, и черновик.
— Понимаете теперь, в какую грязь вы залезли?— сурово глядя на Кабелко, спросил Горин.— Начали с придумывания аристократических предков, а кончили тем, что стали пособниками врагов. Да, да, не хватайтесь за голову, это именно так. Вы помогли Парфенову и его бандитам вначале оклеветать Данилу Романовича, а затем убить обоих Когутов и бойца охраны Старостина. Вы — соучастник бандитов, соучастник в убийстве советских людей.
— Я никого не убивал, честное слово, я никого и пальцем не трогал,— размазывая по лицу слезы, забыв про носовой платок, всхлипывал Кабелко.— Что я мог сделать? Он мне грозил. Он сказал, что никто ничего не узнает.
— Честные люди в таких случаях идут в ГПУ и все рассказывают. Но так делают честные люди,— Горин неумолимо жалил словами совершенно упавшего духом Кабелко.— А такие, как вы, соглашаются помогать преступникам, получают за это деньги и покупают себе «варшавские» кровати, дорогие лампы и прочую ерунду. Такие, как вы, думают, что советскую власть можно обмануть, скрыть преступление.
— Я не хотел этого... Я ничего не буду скрывать, я все расскажу, честное слово, все...— клялся Кабелко.
И он действительно начал рассказывать все снова. Нового Горин и Полозов услышали немного, зато Кабелко довольно точно описал наружность Парфенова и его дружков, а Полозов, кроме того, убедился, что карта, которую ищут бандиты, сделана не на полотне, а является обычной крупномасштабной военной картой какого-то района Восточной Сибири.
Наконец Горин закончил допрос и отпустил «понятого». Едва лишь за Полозовым закрылась дверь «багажки», Горин сказал еле живому от переживаний весовщику:
— Вот что, гражданин Кабелко. Арестовывать я вас пока не буду, а в дальнейшем все зависит от вас. Но вы должны помочь нам кое в чем.
— Да боже мой! Какой может быть разговор,— оживился Кабелко.— Конечно, помогу.
— Так и договоримся,— улыбнулся Горин.— Сейчас я познакомлю вас с вашими двоюродными братьями.
— Но у меня нет братьев!— снова перепугался Кабелко.
— Есть,— заверил его Горин.— Есть двое. Сейчас я вас с ними познакомлю.
Следователь вышел из «багажки», постоял у двери, закурил и вернулся обратно. Через минуту двое ранее, замеченных Полозовым парней вошли в «багажку».
— Познакомьтесь,— сохранив полную серьезность, сказал Горин.— Это ваш двоюродный брат Станислав Кабелко. А их зовут, того, что повыше, Василием, а пониже Ваней.
— Здравствуй, Стасик,— дружелюбно пробасил Василий и даже обнял растерявшегося Кабелко.
— Вот и свиделись,— радостно улыбнулся Ваня, принимая от Василия в свои объятия Кабелко, смотревшего на них остановившимися глазами.
— Вот что, товарищи,— перебил радостные излияния Горин.— Я сейчас уйду. С этой минуты вы, гражданин Кабелко, будете со своими братьями до самого их отъезда. А уедут они отсюда тогда, когда им прикажут. Может быть, уедут одни, может, и вместе с вами. Поняли? А сейчас вам лучше всего пойти и вспрыснуть приезд братьев. И вообще, Кабелко, вы должны проявлять побольше радости по поводу встречи.
— Выпить?!— ужаснулся Кабелко.— Во время работы. А начальник станции?
— Это не ваша забота,— успокоил его Горин.— Ни сегодня, ни завтра грузы на вашу станцию не поступят. Об этом мы позаботились. Ваша задача, Кабелко, показать своим братьям Парфенова и его людей. Показать, как только они здесь появятся. Ясно?
— Ясно,— без энтузиазма ответил Кабелко.— Постараюсь.
— Старайтесь, Кабелко, старайтесь. От этого многое зависит в вашей судьбе. А вы, товарищи,— сказал Горин «братьям»,— действуйте, как приказано. Я ухожу. Вы выходите минут через десять. Кабелко, запомните, с этой минуты без своих братьев вы никуда ни шагу.
Подождав, пока Горин выйдет из «багажки», Полозов негромко окликнул его и пошел вперед через железнодорожные пути к складу. Вскоре следователь догнал его. Они молча прошли на территорию склада, сели на бревно около начатого штабеля. Горин рассказал Ивану о появлении у Кабелко двух братьев.
— Чья это выдумка?— недовольным тоном спросил Иван.
— Могутченко приказал,— ответил тот.— Сам я в ваших оперативных делах не спец. Могутченко чем-то насторожен. Вчера он очень поздно приехал, а сегодня утром проинструктировал и сам ни свет ни заря куда-то умчался. А у тебя что, здесь горячо становится?
— Да нет, все по-старому,— ответил Иван.— Но с Кабелко вы что-то намудрили.
IX Бандиты ищут карту
Простившись с уезжавшим на Узловую Гориным, Иван торопливо зашагал к казарме. Крепкий морозец основательно пронимал молодого чекиста, и он, совсем забыв, что ему полагается изображать больного, шел широкой поступью сильного и здорового человека.
— Вас ждут,— встретил Полозова еще на крыльце казармы Козаринов.— Они там.
Недоумевая, кто его может ждать, Полозов вошел в свою каморку. За столом, положив голову на руки, крепко спал человек в богатой, теплой шубе с пушистым широким воротником. На голове спящего была какая-то необычная, похожая на боярскую шапка, отороченная коричневым, видимо, очень дорогим мехом. Полозову доводилось видеть такие шапки в городах, но там их носили нэпманы и спецы из самых крупных.
— Гражданин,— тронул Полозов спавшего за плечо,— что вам здесь надо? Кого вы ждете?
Спящий сунул руку под шапку, почесал затылок и, еще не поднимая головы, ответил:
— Тебя, чертушка, кого же больше.
Полозов узнал Могутченко. Вид начальника отдела рассмешил Ивана.
— Что, хорош я?— самодовольно спросил бывший моряк, приосанясь и привычным жестом, как бескозырку, сбив круглую отороченную мехом шапку на затылок.— Хорош?
— Лучше не придумаешь,— расхохотался Полозоз.— К ночи встретишь, подумаешь, что приснилось. Куда это ты в таком виде собрался?
— Не собрался, а уже съездил. Вернее, меня возили. В Богородское.
— В Богородское!— удивился Иван, но вспомнив, что там на кладбище похоронены Когуты и Старостин, насторожился:— А что, разве?..
— Вот именно:— А что, разве,— ворчливо передразнил Ивана Могутченко.— Прошлой ночью кто-то раскопал могилу и вытащил старого Когута из гроба.
— Вот это да-а!— изумленно протянул Иван и опустился на табуретку.— Опередили.
— Мы с тобой только нацеливали проверить могилу, а они уж тут как тут,— ворчал Могутченко.— Уж не подслушивали ли они что-нибудь чужими ушами?
— Чепуха,— опроверг подозрение начальника отдела Полозов.— Во взводе у меня ребята надежные, да и не могли они наш разговор слышать.
— Почему же эта сволочь раньше нас туда попала?
— Видимо, не только мы с тобой мозгами ворочать можем,— с сердцем ответил Полозов.— Оказывается, и у бандитов есть умные головы.
Могутченко недовольно крякнул, но ничего не ответил. Молчал и Полозов. Косвенное подозрение, высказанное начальником отдела, обидело его.