Серп нарождающегося месяца, выскользнув из-под серебристого облачка, освещал мягким светом безлюдную улицу.
– Не могу понять тебя, Таида, почему ты так стремишься попасть в армию Александра? Македонцы живут только убийством и кровью. Неужели ты не боишься войны?
– Я не боюсь, – сказала она после недолгого молчания. – Я только предвижу будущее. Мы должны отомстить персам…
– Месть – это низменное чувство. Оно недостойно женщины. Ты должна служить красоте. В этом твое призвание.
Таида страстно воскликнула:
– Неужели ты остался бы равнодушным, если бы увидел сыновей Эллады униженными, голодными, потерявшими образ человеческий?
Она опустила голову, затем взволнованно продолжила:
– Наступит день, когда царь Александр воссядет на троне персидских царей, и мир преклонит колени перед его мощью!
Но Орест мало вникал в смысл слов Таиды. Он наслаждался музыкой ее голоса.
– Я люблю тебя, божественная эллинка! – воскликнул художник.
Прежде чем Таида успела ответить на его порыв, на улице раздался взрыв смеха.
Таида и Орест, растерянно, ничего не понимая, вглядывались в темноту. Навстречу им бежало двое молодых людей. Один бросился на Ореста, другой хотел схватить Таиду.
Орест ударом ноги свалил нападавшего, но тот тут же вскочил на ноги.
Раздались крики неизвестно откуда появившихся молодых людей:
– Смерть изменнице!
– Она предала Афины!
– Продалась неотесанным македонцам.
– Замолчите, Таида – гордость Афин, – пытался защитить Таиду Орест.
Но его крик утонул в хоре голосов.
– Убейте ее!
– Не трогайте ее, не прикасайтесь к ней! – исступленно кричал Орест. – Безумцы! Вы уничтожаете лучшее украшение Афин!..
И вдруг массивный камень обрушился на голову Ореста.
Крик ужаса вырвался из груди Таиды.
– Орест! Орест! Это из-за меня. Целились в меня!..
Таида склонилась над Орестом.
Он был мертв.
Снова посыпались градом камни. Один камень попал Таиде в плечо. Затем появилось красное пятно на лбу, кровь показалась у нее на лице и потекла по хитону. Гетера слабо вскрикнула и упала.
– Остановитесь! – приказал властный мужской голос.
Нападавшие мгновенно убежали от ночной стражи.
Но Таида уже не слышала мерных, удаляющихся шагов своих спасителей, которые уносили бездыханное тело Ореста.
Стража прошла мимо, не заметив распростертую на земле женщину.
Не известно, сколько она пролежала без сознания. К жизни Таиду вернула предрассветная прохлада.
Дрожа всем телом, Таида поднялась на ноги. Оказывается, она лежала у нижних ступеней высокой лестницы, ведущей на вершину холма. Она стала карабкаться наверх. Лишь инстинктивная жажда выжить заставляла ее передвигаться с одной ступеньки на другую. Время от времени ступени начинали бешено вращаться перед глазами. Вдруг ноги ее подкосились и она стала падать лицом вниз. Но ожидаемого удара о камни не последовало. Раздался крик: «Это же Таида!», и чьи-то руки подхватили девушку, не давая ей упасть. И сразу же Таида провалилась в темную бездну небытия.
В течение дня и последующей ночи она несколько раз на короткое время выныривала из забытья, но не давала себе труда даже сообразить, где она находиться. Рано утром сознание ненадолго вернулось к ней. Осторожно ощупав под простыней свое тело, Таида поняла, что лежит голая, грязь с нее смыта, на раны наложены повязки. Даже слегка коснувшись одной из ран, Таида громко застонала от пронзительной боли.
Стон этот, по-видимому, послужил сигналом, и на пороге возникла темная фигура, которая, странно раскачиваясь из одной стороны в другую, направилась к ее ложу. Таида попыталась пошевелить головой, чтобы прогнать кошмар, но через мгновение радость ворвалась в ее сознание. К ней подходила жрица Паная. Таида внезапно ощутила жар и стала сбрасывать с себя покрывало.
– Нет, нет, ты должна лежать в тепле, – мягко проговорила жрица, укрывая ее снова, и пальцы ее нежно коснулись девушки.
Немного погодя, Паная отошла и сразу вернулась, держа в руках чашу:
– Вот, выпей, сколько можешь.
Таида жадно глотала приятную на вкус жидкость, пока не выпила все до капли.
– Очень хорошо, – довольная улыбка осветила лицо Панаи, – а теперь поспи, тебе нужен отдых.
Внезапно вспомнив Ореста, Таида заплакала:
– Он погиб из-за меня. Путь к Александру закрыт.
– Успокойся. Тебе нельзя сейчас нервничать. Все обсудим, когда поправишься. А теперь поспи, тебе нужен отдых.
Нежный голос Панаи и целебный отвар постепенно стали успокаивать Таиду. Погружаясь в сон, она прошептала:
– Благодарю!..
На двадцатый день Таида проснулась и почувствовала себя совершенно здоровой. Хотя у нее ничего не болело, она еще долго лежала на ложе, наслаждаясь часами выздоровления. Она встала лишь к вечеру. Тщательно вымылась, волосы причесала по моде, забрав их в тугой узел.