«Ничего, привыкнет, – отметил я про себя, глядя на позеленевшего парня. – И как эти олухи только до Ржавого леса-то дошли, чтобы схрон устроить?»
Окинув взглядом местность, я обнаружил рюкзак Щупа, поднял (тот оказался довольно увесистым), стряхнул с него сор, протянул Штырю:
– На, держи. Мне чужого не нужно, а ты можешь забрать что-то ценное или полезное.
Штырь трясущимися руками взял пожитки Щупа, на секунду завис, а затем зашагал прочь, в направлении военных складов. Я пожал плечами и молча двинулся следом. Дальше шли без особых приключений. Похоже, только ранним утром Зона дарит нам, сталкерам, короткую передышку, разводя мутантов по их норам да логовам.
Или дело не в этом? Я прислушался к ощущениям: тело ломит – это понятно, я бы сильно удивился, если бы после такой ночевки было иначе. А вот на виски давит… специфически. И металлический привкус во рту. Уж не предвестники ли это Выплеска? Я вытащил КПК. Ну разумеется, чего еще ждать в такой дрянной день? Только глюков наладонника.
– Скажи-ка, добрый человек, а не было ли каких-нибудь оповещений в общем чатике?
– Не знаю, – охотно отозвался Штырь. – Я КПК давно уже не ношу, потому что все эти волны мозгу вред наносят. А Щуп свой наладонник разбил…
М-да… Недаром говорят: простота – хуже воровства. «Волны вред наносят»… Да чему там вред-то наносить?! И как теперь понять, есть угроза аномальной бури или это просто у меня отходняк после нервяка? Нет, ни при чем тут отходняк, эти ощущения я помню слишком хорошо, у меня за пару часов до Выплеска вот так виски сдавливает. Ну, стало быть, надо поторапливаться.
Мутное рассветное марево ползло над неказистым, изъеденным радиацией и истоптанным мутантами пейзажем Зоны. Так, продираясь через белесый туман, мы вскоре вышли на остатки асфальта.
– Ну вот, до складов рукой подать, а там и до Ржавого леса кондехать недалече, – сказал, ни к кому особо не обращаясь, подозрительно довольный чем-то Штырь. Комментировать очевидное я не стал, пусть выговорится, коли приспичило. В одном он прав: хорошо, что склады уже рядом, будет где Выплеск переждать. А Штырь продолжал: – Вот дойдем, заберем что надо… А Щуп дурак. Говорил я ему, не так все оформить надо было, не наспех, а с умом, собраться, покумекать! Нет, ему все быстрее надо… – Он неожиданно остановился перед невысоким деревом с легкой, словно пушистой кроной – большая редкость на зараженных землях. Посмотрел на него и, повернувшись ко мне, задумчиво сказал: – Кстати, Леший, а вот если бы тебе дали выбор, как умереть, что бы ты выбрал?
Я с места резко подался вперед и в прыжке сбил бывшего бандита с ног. Ломая растущий вдоль дороги колючий кустарник, мы покатились по траве. Первым на ноги вскочил Штырь, выхватил нож. Я медленно поднялся с земли, зло сплюнул.
– Ты хоть изредка смотри по сторонам, философ хренов! Давно черепушка не плавилась? Там «жгучего пуха» – хоть ложкой ешь!
Побагровевший от ярости Штырь остановился и коротко оглянулся на деревце. Легкими, воздушными и смертельно опасными гроздьями с веток свисали отнюдь не ажурные листочки. Попадет такая гроздь на кожу – и пиши пропало: разъест вмиг всю плоть до костей. И стряхнуть его с себя не представляется возможным, ибо присасывается к своей жертве «жгучий пух» не хуже кровососа. Пушистые «ветки» были всего в нескольких сантиметрах от головы моего нерадивого попутчика, когда я прыгнул.
– Ну, это… тогда извини, братан! – Штырь с минуту смотрел на раскачивающиеся гроздья, затем пришел в себя, сложил выкидуху, сел на траву. – Это что, получается, я как бы твой должник теперь?
– Проехали, – отмахнулся я. Голова болела уже просто нестерпимо, но никаких признаков надвигающейся аномальной бури я пока не наблюдал, как ни старался. Разве что мутов нет окрест. Встряхнувшись, я вновь обратился к молодому попутчику: – Спас я тебя не ради Долга Жизни. Просто нехрен всяким аномальным образованиям жрать людей. Но одно учти на будущее: еще раз ножом махать вздумаешь… в общем, церемониться не стану. Ты что-то там про смерть спрашивал? Тогда уясни: помирать в ближайшем будущем я точно не собираюсь, враги не дождутся, а муты подавятся, понял? А как конкретно доведется умереть – одному Черному сталкеру известно. Не нам это выбирать. А теперь пошли, надо обойти вон тот бетонный пятак – и, считай, мы уже на складах.
Мои последние слова перебил раскат грома, в воздухе явственно запахло озоном. Облака по краю подернулись малиновым отсветом, и даже через толстую подошву ботинок я почувствовал нарастающую вибрацию земли. Что ж так стремительно-то?! По всему, грянуть должно было через час-полтора, я был уверен, что времени у нас – с запасом!