– Сожрет и как звали не спросит! Бежим! – завопил я в ответ и бросился в противоположную от «наждака» сторону. Убегать от опасности, на стопятьсот процентов превосходящей тебя по силе, это не трусость, а закон самосохранения. Так что рванули мы знатно. Затормозили только у трехметрового забора, с противоположной стороны от бывшего КПП.
– Давай через забор, – выдохнул я, – другого выхода нет.
Я наклонился, подставляя спину. Штыря дважды упрашивать не пришлось: заскочив мне на спину, он мигом оказался на заборе.
– Аккуратнее, блин, как по бульвару топчешься!
Парень свесился, протянул руку.
– Мля, оно сюда прет! Мать твою! Хватайся, хватайся!
Я как мог сильнее оттолкнулся от земли, подпрыгнул, ухватился одной рукой за забор, другой за протянутую мне руку. Штырь тянул меня на себя, вцепился за шкварняк мне в камуфлу, ткань опасно трещала. Ботинки заскребли по бетону забора. Я что есть силы подтянулся и, уже оказавшись наверху, увидел, как песчаный смерч вдруг замедлил свое движение, а затем вытянулся вверх и исчез. Ветер донес до нас жесткие песчинки, которые теперь носились везде в воздухе и медленно оседали на землю. Две трети вольновской базы представляли собой печальное зрелище – локальный пляж, ибо метров на пятьсот окрест простирался лишь изрядный слой перемолотого в муку кварца.
– …мать! – Штырь сплюнул вниз попавший ему на зубы песок. – Во фраерам не фортануло сёдня! – От волнения он перешел на тюремный жаргон. – Как морковку на терке натерли!
Я мрачно посмотрел на бывшего бандита. Молча спрыгнул вниз, по другую сторону забора.
– Пошли отсюда, – бросил через плечо.
– Леший, ну ты че, я ж это… А, блин…
Я остановился и отчеканил каждое слово:
– Так погиб мой друг.
Парень догнал меня.
– Ты это, извини. Не знал, соболезную…
– Проехали, – махнул я рукой. Штырь был тут ни при чем, и срываться на нем не было смысла, но в будущем пусть сперва думает, а уж потом что-то высказывает. – Пока снова не началось, давай выдвигаться в сторону леса. Поспали, блин…
До нас с той стороны забора, от которого мы уходили все дальше, донеслись громкий мат и возня. Вольновцы приходили в себя, проклиная новую аномалию, уже обсуждали, как восстановить территорию и не сменить ли вообще место дислокации куда-нибудь в район Темной долины.
– Да уж, тут достаточно будет еще одного визита этого чертового «наждака», и у вольновцев воцарится пустыня, а потом впору и все армейские склады переименовывать в Гоби или Сахару. – Я поймал себя на том, что размышляю вслух.
– Интересно… – Слушая мои рассуждения, Штырь задумчиво почесал голову. – А вот этот смерч – он что же, всю Зону перемолоть может? Слышь, я вот че кумекаю: может, это фанатики че чудят? Или яйцеголовых штучки? Эти Зону в пустыню реально превратить могут со своими экспериментами…
Я обогнул попавшуюся по дороге небольшую «комариную плешь», пожал плечами.
– Было бы интересно это выяснить. Только как?
Штырь поравнялся со мной, еще раз почесал в затылке.
– А может, она разовая, аномалия эта? Мало ли чего в Зоне не бывает! Была и пропала.
– Ага, как акция в магазине, – зло съязвил я. – Самые везучие уже попали под раздачу офигенных бонусов.
– Да ладно, че бесишься-то? – ощетинился Штырь. – Я ж просто…
– А я не просто! – Настроение становилось все хуже. Я шел, на душе было погано и мрачно, что лишь усугубили замаячившие вдали сгнившие крыши маленькой деревни. Покосился на идущего рядом бывшего бандита. Быстрей бы довести его до Ржавого леса и, как говорят у них, у бандитов, «разойтись краями». И я решил про себя: как только избавлюсь от ненужной мне компании, ринусь на Смоль. Авось подскажут чего.
– Эй, ау! – Штырь помахал перед моим лицом руками. – Смотри, на ходу думать будешь – думку потеряешь…
– Тебе какая разница?! – огрызнулся я.
– Какие мы сердитые! Спорим, ты к «учебникам» двинуть хочешь? Это правильно. – Штырь прямо угадал мои мысли. Может, не такой уж он дебил?
– И что? Да, туда тоже схожу. Но у меня еще и другие дела есть.
– На Смоль я не ходок, есиче. Со своим песком сам разбирайся, мне шкуру бы свою сберечь щас как-то.
– А кто тебе сказал, что тебя с собой позовут? – поморщился я. – Дойдешь ты до своего леса. Я обещал довести – доведу. На этом всё. Не люблю я бандитов, уж извиняй…
– Ага, а вы, сталкеры, прямо святоши! – взбеленился Штырь. Он остановился и теперь, наплевав на все, орал во все горло: – Как будто никто из вас из-за хабара товарищей не валил, не подставлял! Вон Ванька Буян намедни своих же кинул и сбежал закоулками, как только наши решили им рыло начистить да пощипать на предмет хабара, да потом еще схрон чужой стырил! Да вы сами не лучше, мать вашу! Если мы со Щупом бросили «большую дорогу», то теперь всю жизнь на нас клеймо висяком будет?!