– Охренеть… – Я даже забыл про боль в теле. На автомате поскреб в затылке. Ну что, Леший, вот и на твоей улице перевернулся грузовик с мандаринами. Однако пока брать в руки таинственный арт я не решился, ногой тоже старался не двигать. Нащупал на поясе нож, медленно вытащил его и осторожно потрогал блестящий треугольник кончиком лезвия – артефакт продолжал лежать на том же месте, ничего не произошло. Осмелился, шевельнул ногой – вроде не облез, не взорвался, не превратился в лед – уже хорошо. Значит, можно попробовать взять уникум руками.
– Ну, Леший, давай, – подбадривал я себя, протягивая руку к неизвестному артефакту. Тот слегка качнулся вслед моему ботинку и теперь лежал смирно, лишь переливались по его бокам морозным светом жгуты-змейки. В последний момент рука предательски дрогнула, но я зажмурил глаза и схватил арт. Моментально по телу разлился холод, но он не был обжигающим, а словно обволакивал и успокаивал, вводил в прострацию. Я замер. Мои мысли потекли слишком медленно… Артефакт тонко-тонко зазвенел, словно сотни хрустальных колокольчиков.
– Э, стоп-стоп! – Я с трудом нашел в себе силы, тряхнул головой, положил артефакт обратно на пол – переливчатый звон начал отдаляться, а затем и вовсе прекратился. Меня передернуло, словно резко попал с мороза в жару. Я унял мелкую дрожь, еще раз взглянул на загадочную находку. – Будем считать, что познакомились.
Во избежание повторных неприятных ощущений я быстро схватил аретефакт и положил в свой контейнер. Благо он, как и перевязь, надежно ко мне прикреплен, а поэтому никуда не делся, пока я кувыркался в «трамплине».
Но перед тем, как убрать своего найденыша в контейнер, я решил его обозвать – всегда считал, что у каждого должно быть имя, даже если это арт. Быстро окрестил его Миражом, ибо никто особо не верил в его существование. А после задумался. Посмотрев в треснутое бронестекло кабины, я решил, что пора как-то выбираться, а то так и коньки тут отбросить недолго.
Я отхлебнул из фляги воды, повесил ее на пояс и вдруг увидел идущих в моем направлении двух сталкеров. Душа возликовала. Пытаясь получше рассмотреть, кто там, я приник к мутному бронестеклу. Как я понял, это были солдаты из группировки «Честь», извечные враги «Воли». Но сейчас мне было, если честно, глубоко до лампочки, кто мне окажет помощь. Я встал на кресло, подтянулся на руках и вновь, кряхтя и матерясь, полез в когда-то израненную снарядом дверь кабины. Снова боль. Протиснулся. Влез на крышу и отчаянно замахал руками. Мол, я тут, спасите, братцы! Меня заметили. «Честные» чуть сменили траекторию движения и двинулись ко мне. Когда до аномалии оставалось метров пять, один из них крикнул:
– Вот это да! Ты как туда попал, мужик?
Я уже понял, что спасать меня не сильно спешат. Стоят, вылупились, топчутся на месте и перешептываются между собой.
– «Трамплин» закинул, – откровенно признался я. – Помогите выбраться, а? Как-нибудь.
– Да здесь сплошная стена «жарок», – озадаченно потер бровь один из сталкеров – высокий, крепкий, с черной бородкой, – даже лазейки нет. Похоже, ты попал, и крупно.
– Я тоже не вижу, где вылезти можно, – согласился второй. Он поправил автомат, обошел кругом аномалию. Вернулся на место.
– Постой, – спохватился вдруг бородатый и нехорошо прищурился. – А как ты после «трамплина» жив-то остался?
– Ну вот остался как-то. – Происходящее меня уже тоже начинало злить. – Да какая хрен разница? Хотите помочь – помогайте, нет – валите!
Тот, что обходил вокруг аномалии, встал прямо напротив меня, достал зажигалку, закурил, с наслаждением затянулся, а потом с обманчивым спокойствием сказал:
– Слушай, Бочкарь, я тут че вспомнил – в аномалии этой, если легенды не врут, арт уникальный есть. А в Зоне все может быть – вот попал же этот хрен как-то внутрь, куда и хода-то нет… Может, он тот арт уже и достал? – Он стряхнул пепел и обратился уже ко мне: – А ну-ка, расскажи нам, куда арт дел?