Друзья без конца подшучивали над ним, громко кричали: Павел! Павел!
— Павел, подлей джину!
— Павел, кофе сварил?
— Павел, что-то ты сегодня грустный!
И все над чем-то смеялись.
Танцуя танго, Эмиль спросил об этом у Аны.
— Почему вы смеётесь, называя его Павлом?
— Потому что так называл его наш преподаватель судебной медицины!
— А по-настоящему, как его имя? — поинтересовался Эмиль.
— Ну… в паспорте он Павел, но все, конечно, зовут его просто Пауль, — объяснила Ана.
Эмиль продолжал танец, но вдруг потерял к нему всякий интерес. Сейчас, вдруг, он обнаружил ту «деталь», которую искал все эти дни, «деталь», которая была способна связать все данные следствия воедино, логически оправдать цепь его интуитивных предположений и подсказать — как бы «между прочим» — искомый ответ.
Всё вдруг показалось ему ясным, как день, настолько ясным, что он и сам удивлялся, как не понимал этого до сих пор.
Ана заметила, что во время старинного аргентинского танго настроение её партнёра резко изменилось.
— Что случилось? — спросила она.
— Ничего! — попытался он скрыть своё волнение.
«Прежде всего, я не имею права уйти и испортить ей вечер. Нужно остаться до конца. И не следует ничего говорить Ане».
Хотя мысль об открытии его не оставляла, Эмиль был на высоте. Он пил, пел, танцевал. Ведь впервые в жизни они с Аной были так близко!
Ушли они в четыре часа утра.
Майор Николау сердится!
Эмиль Буня проснулся поздно; голова у него была тяжёлой после бурно проведённой ночи. Ему хотелось ещё полежать, и он, впервые в жизни, попросил кофе в постель.
Мадам Иоана, безмерно поражённая, сварила ему кофе.
— Глядите-ка! — ворчала она так, чтобы её слышал Эмиль: — Глаженый костюм, парикмахерская, а теперь вот… заболел. Вместо того чтобы найти себе девушку, остепениться…
Наконец, Эмиль решился встать. Его ждали дела! Он принял душ, выбрился так чисто, словно собирался на собственную свадьбу, и вызвал свою «спецгруппу», то есть Ану.
Но перед этим у него была небольшая «беседа» с майором Николау.
Он застал его, как всегда, среди папок, только что извлечённых из архива по просьбе многочисленных коллег. Эмиль вошёл, послушно, как примерный ученик, произнёс «добрый день» и ждал, когда Николау к нему обратится. Но майор продолжал своё дело, словно и не замечая, что кто-то проник в его крепость. Эмиль сидел тихо, не желая тревожить хозяина.
Наконец, майор поднял голову, внимательно посмотрел на Эмиля и сказал.
— А, добрый день! Ну, что будем делать? Когда обнаружим убийцу Беллы Кони?
— Я думаю, через несколько дней…
— Значит, продвинулся? — в его голосе прозвучал интерес, который он явно не хотел показать.
— Хм… — промычал Эмиль. — Это как посмотреть… Прежде всего, я хотел спросить, нет ли у вас каких-нибудь материалов об Илие Аиоаней.
— А это ещё кто такой? — майор Николау сделал вид, что и представления не имеет об этом человеке.
— Муж Флорики Аиоаней, которая удочерила Дойну Коман.
— Погоди, погоди! Дойна Коман, Флорика Аиоаней, Илие Аиоаней… Да ты что, дорогой, думаешь, что у меня здесь домовая книга? Откуда мне их всех знать? Давай подумаем не спеша… Флорика Аиоаней… хм… это имя я где-то слышал… Ах, да, конечно… Такая славная старушка… По-моему, несколько дней тому назад я дал тебе о ней сведения… А теперь ты хочешь узнать про её мужа… Ты думаешь, что это он убийца? Вполне возможно… Только, по-моему он просто не успел сделать этого… Ведь он погиб на фронте… В Чехословакии… Да, да… Я думаю, что ты узнаешь о нём в Ассоциации борцов-антифашистов. Я больше ничего не знаю… Ей богу, не знаю… Чего ты так на меня уставился? Раз я говорю, что не знаю, значит — не знаю!
— Можно мне ещё что-то спросить? — кротко, как ученик, желающий заслужить расположение учителя, произнёс Эмиль.
— Можно.
— Видите ли вы какую-нибудь связь между делом о краже браслета и смертью актрисы?
— Вижу! Я одинаково сильно запылился, разыскивая материалы и по тому и но другому делу. Если в этом может состоять интересующая тебя связь — пожалуйста, я её вижу!
Майор остановился и снова внимательно посмотрел на Эмиля. Казалось, он спрашивал, зачем ему понадобилось «откапывать мёртвых» и искать разгадку тайны, которая больше никого не интересует. Наконец, он решился продолжать:
— Ладно… Я нахожусь здесь, чтобы выполнять свои обязанности. Вот я их и выполняю… Но — не больше того!
В его голосе прозвучал упрёк? Эмиль предпочёл не придавать этому значения.