При проведении секретного массового уничтожения немцы разрешили одному советскому немцу и одной русской женщине прийти посмотреть на место казни? Тамара Михасева обогатила свое повествование лаем множества собак и игравшими из громкоговорителей танцевальными мелодиями, заглушавшими крики жертв.
8. От еврейки Неси Эльгорт мы узнаем:
«Она чудесным образом спаслась со своим маленьким сыном Ильей. В нее не попала ни одна пуля, она выбралась из груды теплых, кровавых тел, сотен и тысяч трупов, наваленных один на другой.
… Для меня теперь очень трудно понять, как я вырвалась из оврага смерти, но я выкарабкалась, ведомая инстинктом самосохранения».
Ни Неся Эльгорт, ни ее маленький ребенок не пострадали от пуль! Как ей — с ребенком — удалось выползти из под огромной горы трупов? Даже при самом оптимальном положении — что в вышеназванных обстоятельствах более чем невероятно — вес трупов так давил бы на грудную клетку матери и сына, что они попросту не смогли бы дышать. Нужно спросить себя, смогла ли бы она или ребенок без повреждений выдержать вес навалившихся на нее мертвых тел высотой всего 2–3 метра?
Она выбралась незамеченной из оврага. А где были охранники?
Почему сбежать смогли только женщины, но среди спасшихся нет ни одного физически намного более сильного мужчины?
9. Еврейка Елена Бородянская-Кныш попала в Бабий Яр
«… когда уже стемнело…. Они отобрали нашу одежду и провели дальше метров на пятьдесят, где отобрали документы, кольца и серьги. Они хотели вырвать золотой зуб у старика, но он попытался сопротивляться.
Около полуночи нам по-немецки приказали построиться… Через несколько секунд на меня посыпались тела…, нас зажало между трупами. Немецкий солдат проверял штыком, не осталось ли кого-либо в живых. Случайно он стал на меня, так что штык прошел мимо меня. Я освободилась, встала, взяла мою дочку, лежавшую без сознания, на руки… Карабкаясь по склонам оврагов, я нашла дорогу в деревню Бабий Яр».
В дополнение к этой ужасной истории она рассказала:
«Я никогда не забуду девочку Сару, ей было лет пятнадцать…, неописуемо красивая. Ее мать забили прикладом винтовки, с девочки пять или шесть немцев содрали платье, но я не видела, что произошло потом».
Почему эта свидетельница попала в Бабий Яр только с наступлением темноты? В какой день? Должно было бы быть много свидетелей, видевших большую толпу людей начиная с утренней поверки на углу улицы и намного более позднего прохождения процедуры раздевания. Где они?
Евреям якобы было предписано зарегистрироваться утром 29 сентября. Расстрелы же были не только 29, но и 30 сентября. У Вина сказано даже: «Марш смерти длился три дня и три ночи». Но где тысячи людей проводили ночь (или ночи)?
По этой версии сначала снимали одежду, а через 50 метров документы, деньги и украшения. Что, все перепутали последовательность процедур? Почему никто из других свидетелей не говорил о проверке челюстей на предмет наличия золотых зубов? Сколько требуется времени на такую проверку?
Понимали ли киевские евреи приказы на немецком языке?
Как мог немецкий солдат стоять на Елене Кныш, если она была покрыта телами других людей? Сколько нужно солдату времени, чтобы вскарабкаться по горе трупов, убивая оставшихся в живых штыком? Так что, живых значит, все-таки не хоронили?
А существовала ли «деревня Бабий Яр» и где точно она была???? Насколько правдоподобна история о насильственном раздевании Сары пятью или шестью немцами, возможно даже в секторе стрельбы из пулеметов?
10. Один единственный свидетель получил от Советов разрешение (или приказ) выступить заграницей. Дина Пронищева свидетельствовала в 1968 г. в Дармштадте на процессе против 11 членов айнзатцкоманды 4-а. Материалы процесса недоступны исследователям!
Шабекофф, репортер «Нью-Йорк Таймс», сообщал:
«.. стреляя и, когда некоторые еврейские жертвы еще были живы, взрывая стены оврага в Бабьем Яру».
То, что Анатолий Кузнецов узнал от нее и описал в своем романе «Бабий Яр», не сходится с другими свидетельствами, например:
«немецкие солдаты расстреливали евреев вдоль оврага в Бабьем Яру в течение всей ночи, в полумраке, при огне маленького лагерного костра».
Еще больше путаницы создает чтение свидетельств Дины Пронищевой в книге Вина. Основные отличия от протокола ее показаний в Дармштадте даны здесь в скобках с указанием буквы «П» — т. е. «протокол».
«28 сентября 1941 года во всем городе был вывешен приказ немецких властей около 8 часов утра (П. - в 8 часов) в районе улиц Дегтяревскаер и Мельник (П — Дехтяревская и Мельникова)… мои родители и сестра двинулись на сборный пункт… (П. было очень жарко) Большие группы людей… Их сопровождали русские, украинцы и граждане других национальностей… Улицы (…) в районе кладбища были переполнены людьми. Когда мы подошли к сборному пункту, то увидели оцепление из немецких солдат и офицеров, а также полицейских. (П. - бронекавалеристов). (П. - мы пошли на гору)… нас вели группами по 40–50 человек в т. н. «коридор», шириной с три метра, образованный немцами, стоявшими близко друг к другу с палками, резиновыми дубинками и собаками. Немцы всех жестоко избивали. (П. - многие падали и были насмерть раздавлены.)… в конце коридора полицейские нас раздевали… до нижнего белья (П. - совсем догола), избитых и раздетых людей гнали группами в овраг Бабьего Яра… Нас подогнали к краю оврага и начали расстреливать из автоматов (П. - пулеметов). (П. - в протоколе совсем другая версия. Немецкий солдат предложил отпустить ее, если она переспит с ним. Она выдала себя за русскую, доказывала это трудовой книжкой и профсоюзным билетом, ее отослали на какой-то холм, и лишь к вечеру по приказу немецкого офицера вместе с остальными погнали в овраг.)… когда очередь подошла ко мне, я живой спрыгнула в яр (П. - прыгнула в ров). Здесь расхаживали немцы и полицейские, которые расстреливали или добивали оставшихся в живых. Кто-то из немцев или полицейских перевернул меня ногой, встал мне на руку и на грудь (П. - ударил меня). Потом они начали засыпать трупы землей и песком. (П. - я осталась лежать под землей.) Мне нечем было дышать, я освободилась одной рукой (П. - правая рука, на которой стоял солдат, доставляла мне боль.) и выкарабкалась на край оврага. На второй день я видела, как немцы охотились за старой женщиной и 5–6 — летним мальчиком, сбежавшими из оврага. Старушку застрелили, мальчика закололи ножом. В десяти метрах от этого места прошли семь немцев, ведущих с собою двух девушек. Они там их изнасиловали, затем зарезали».