— Таких же рыб, — сказала Алан, — встречал во время своих глубоководных путешествий американский исследователь Биб.
Странная рыба, состоящая из одной громадной пасти, усаженной саблевидными зубами, и маленького хвостика, метнулась навстречу рыбам-мертвецам. Она дерзко атаковала одну из них, несмотря на то. что та была больше ее в два раза, и вскоре, к изумлению Джека, проглотила своего громадного противника, очертания которого теперь смутно виднелись в неимоверно раздувшемся ее желудке.
Обрывок троса остановил движение…
Наблюдения над рыбами были неожиданно прерваны. Батистат резко рванулся и стал на месте. Алан перевела регулятор на задний ход. Гусеницы заскребли по дну, но, продвинувшись на метр, снова остановились.
Неужели испортился механизм гусеничного хода?
— Трос!
Карин был прав. В иллюминатор был виден кусок оборвавшегося троса. Он волочился следом за батистатом и теперь, при одном из поворотов, попал в механизм ходовой части, остановив движение. Трое людей были окончательно отрезаны от мира…
Вблизи батистата снова мелькнула красная вспышка. И сразу гондола загудела, будто кто-то ударял по ней снаружи…
Перед иллюминатором повис светящийся мертвенно-зеленоватым светом глаз. Один только глаз, покачивающийся на тонком стебельке. Затем показался конец бугорчатой черной клешни, потом — суставчатая нога.
— Эйриптериус… — прошептала Алан. — Ракоскорпион! Живой эйриптериус!..
Гигантское, свыше двух метров ростом, чудовище, одетое в темно-коричневый панцирь, застыло перед батистатом. Казалось, оно спрашивало, что нужно здесь троим смельчакам?
Наверху, над поверхностью Байкала, светило солнце, скользили чайки…
А здесь, на страшной глубине, только луч прожектора прорезал на несколько метров абсолютную тьму. Столб воды в 867 метров высотою давил на гондолу батистата. На каждый квадратный сантиметр поверхности гондолы давление было равно 867 килограммам. Выйти из гондолы было невозможно, даже если бы крышка люка не была завинчена снаружи, а открывалась бы изнутри, и у людей были бы водолазные костюмы. Вода сплющила бы тела людей, как яичную скорлупу.
Через восемь часов в гондоле должен был кончиться запас воздуха.
— Мы не можем здесь остаться, Алан! — воскликнул Карин. — Мы должны дать знать о врагах… Неужели нельзя ничего придумать для нашего спасения?
Алан тщательно осмотрела в иллюминатор запутавшийся обрывок троса. Он натянулся, как струна, от стального гребня гондолы, к которому был прикреплен, к ходовой части, где в узкой щели между одной из гусеничных лент и направляющим роликом исчезал его оборвавшийся конец.
— А что, если попробовать освободить трос стальной «рукой» батистата? — предложил Карин.
— Она находится на противоположной стороне гондолы и может действовать только перед собой, — ответила Алан.
— Эх, если бы какая-нибудь рыба перегрызла трос! — вздохнул Джек. Алан, что-то обдумывая, посмотрела на него.
— Перегрызть трос… А ведь это мысль! Попытаемся сами сделать это…
Повернувшись к пульту управления, она взялась за рычаг. Гондола вздрогнула, рванулась вперед, остановилась. Алан нажала другой рычаг. Гондола, опять вздрогнув, рванулась назад и снова остановилась.
Вперед — назад. Вперед — назад.
Рано или поздно зубы ходового механизма должны были «перегрызть» конец троса, и тогда батистат будет свободен. Электрической энергии хватит. Но хватит ли воздуха для находящихся в гондоле людей?
Гондола двигалась рывками: вперед — назад, вперед — назад. Приборы вздрагивали.
Для экономии электроэнергии выключили прожектор. За окнами, переливаясь разноцветными огнями, проплывали обитатели глубин.
Многие из них обладают способностью светиться. Сюда, где они живут, не проникает солнечный свет. Своим светом они приманивают добычу, отпугивают врагов или, наконец, просто освещают себе путь.
Искорками блестели маленькие рачки. Отростки над глазами плоских рыб, которых наблюдатели заметили ранее, светились бледно-желтым светом, отражавшимся от их темной спины. Медленно проплыл, шевеля щупальцами, десятиногий моллюск, напоминавший каракатицу. Тело его было усеяно голубыми точками; громадные глаза блестели зеленоватым огнем; собранные в пучок у ротового отверстия длинные щупальца полыхали рубиновым светом. Проскользнула небольшая рыбка, все тело которой, как фонарь, светилось бледно-зеленым огнем, постепенно переходившим в голубой. Дно, по которому то здесь, то там вспыхивали светло-желтые и оранжевые точки, казалось чудесным, необычайным небом.