На глубине в 1.980 метров ущелье расширилось. Дно стало более отлогим. Скал по бокам уже не было видно. Алан старалась держать путь по прямой.
Губки, похожие то на яблоки, то на блюдца, виднелись среди зарослей морских лилий. Колонии пресноводных мшанок кучами лепились по дну. Рядом с ними на песке во множестве встречались камни странно-одинаковой формы, черные и блестящие.
— Товарищи, — вдруг вскрикнул Джек, — камни удирают!
— Как удирают? — отозвался Карин.
— Очень просто — вот последние улепетывают…
Действительно, то, что путешественники приняли сначала за камни, оказалось живыми существами. Алан навела на одного из них прожектор. Животное овальной формы походило на громадную, метровую мокрицу. Посредине темно-серого панциря его шел широкий, продольный бугор. На головном щитке поблескивала пара маленьких глаз; из-под спинного щитка, состоявшего из ряда сегментов, виднелись членистые ножки.
Неожиданно животное свернулось, превратившись в покрытый панцирем шар.
— Трилобит! — удивленно сказала Алан. — Живой трилобит…
— А это еще что за гадины?
Карин указал на несколько двухметровых темно-серых раковин, напоминающих формой вытянутый рожок. Они двигались толчками, заостренным концом вперед. С другого расширявшегося конца раковины холодно смотрели глаза диаметром в полметра; серо-зеленая голова моллюска была окружена десятком извивающихся щупальцев.
— Это эндоцерасы, — сказала Алан. — Мы видим невероятные вещи! Ведь и ракообразные трилобиты, и головоногие моллюски-эндоцерасы — это давно вымершие животные силурийского периода…
— Мне что-то не очень хочется их видеть, — брезгливо поморщился Карин. — Щупальца… бррр… а глаза… Нет уж, трилобиты, по-моему, и то симпатичнее.
— А что такое силурийский период? — Джек раскрыл блокнот.
— Геология разбивает историю земли на пять частей, называемых эрами. В каждую эру, с момента своего возникновения, животный и растительный мир земли имел свои особые отличные формы. Нас окружают животные и растения силурийского периода — второго из пяти периодов палеозойской эры, существовавшего, приблизительно, триста сорок миллионов лет назад.
В предшествовавший силурийскому период — кембрийский — на том месте, где сейчас лежит Байкал, расстилалось море. В силурийский период оно стало мелеть. Северный материковый щит — выступ первичных горных пород, больше уже не покрывавшийся водой, — стал увеличиваться и положил начало северному материку, в состав которого тогда входили теперешняя Европа, Сибирь и Канада. На этом материковом щите и лежит Байкал. Скалы, которые вы видели на берегах Байкала, — это обнаженные куски щита, первичные горные породы, сглаженные остатки самых древних горных хребтов. Байкал постепенно мелел; обитатели его или погибали или приспосабливались к жизни в новых условиях или, наконец, укрывались в глубоких впадинах дна.
В последний период новой — кайнозойской — эры, четвертичный период, котловина Байкала опустилась. Образовались те глубины, на которых мы с вами сейчас находимся. По-видимому, древнейшие обитатели Байкала скрылись в них. Теперь Байкал открыл нам свои тайны!
— И мы передадим эти тайны нашей стране, Алан!
— Обязательно, Карин.
— Но почему могли сохраниться эти животные именно здесь? — спросил Джек.
— Почему? — Алан заговорила медленно, словно размышляя вслух. — Может быть, играет роль физико-химический состав воды на глубинах или ее исключительная плотность, или… Во всяком случае, какие-то благоприятные условия помогли этим животным существовать и размножаться здесь, тогда как во всех остальных местностях они погибли во время геологических революций. Хотя… кто знает? Может быть, они живут и в неисследованных глубинах океана…
Алан умолкла, потом добавила дрогнувшим голосом:
— Пожалуй, есть еще одна причина, которая способствовала сохранению силурийской фауны именно здесь: ученые установили, что наибольшее сходство с древними, давно исчезнувшими типами, имеют представители фауны, обитающей в пещерах…
— Значит…
— Вы хотите сказать, что…
— Мы с вами, товарищи, невольно проверяем на практике теоретические положения геологии. Мы попали в гигантскую глубоководную пещеру.
ЕСТЬ ОДИН ВЫХОД…
Изумление, вызванное словами Алан, сменилось отчаянием. Батистат — в пещере! Через некоторое время последние сомнения в этом исчезли: прожектор вновь нащупал во мраке гранитные стены; суживаясь вверху, они переходили в мощный, непоколебимый свод.