Строгие золотые часы «Этерна» на черном кожаном ремешке. Обручальное кольцо. Соломенный портсигар. Кольцо для ключей. Очки. Ни записной книжки, ни карманного календарика. Ни даже водительских прав. Черт побери, водительские-то права должны быть! В машине? Ван дер Вальк устал, но, наконец-то, он вышел из состояния раздражения. Это дело может оказаться жалким и глупым, как большинство дел, но он начал думать, что это не так. Это был не просто скучный обыватель. Этот странный порядок и страсть к анонимности, это наверняка умышленное отсутствие чего-то личного, персонального, — это стало его увлекать, он даже начал испытывать симпатию к этому человеку. Не означает ли это чего-то интересного, необычного, многогранного?
«Как алмаз, — подумал он. — У них такие же таинственные качества, как у людей. Сердце из огня, которое не всегда себя проявляет. Каждый — единственный и неповторимый. Но чем больше граней, тем больше света. Подобно людям, они содержат в себе, скрывают и обнаруживают разные оттенки, жар и холод, внезапную жизнь и яростный огонь. Была какая-то английская метафора относительно неотшлифованного алмаза. Людей шлифует и гранит тот образ жизни, который они ведут, люди, которых они встречают — другие алмазы. И в некоторых появляются трещинки. Немногие обладают качествами драгоценных камней. Но каждый алмаз прекрасен, странный и завораживающий. И очень редко попадается по-настоящему ценный камень. Бриллиант. Вознаграждающий за узнавание, уход, изучение, любовь. Алмазы, — он это знал, — становятся страстью». Довольный своей фантазией, он поплелся спать.
На следующее утро он рано пришел на службу; нужно было многое сделать. Сначала предстояло написать рапорт и отнести его боссу. Потому что сам босс должен будет написать свой собственный рапорт для шефа, главного комиссара, который управляет всем аппаратом розыска, со всеми его отделами и службами. Босс — комиссар, командующий «Службой розыска», — вроде голландского Мегрэ — будет, в теории, руководить этим расследованием, как и всеми делами об убийствах. На практике же он окажется слишком занят, во всяком случае, так говорили. Истина заключалась в том, что комиссар Самсон отнюдь не походил на Мегрэ. Он был пожилым человеком, которому оставался год до пенсии, и он любил покой. У него не было желания фигурировать в газетах и без нужды расходовать энергию. Ни похвалы, ни продвижение по службе его не интересовали — он свое отслужил.
Все дела он предоставлял своим инспекторам — если на одного из них поверх всего остального навьючивали еще и убийство, — что же, тем хуже. Арлетт это было не по душе, но ван дер Вальк считал это справедливой платой за полную свободу действий. Старый Самсон позволял вам делать все, что заблагорассудится, а если вам случалось попасть в затруднительное положение, столкнувшись с бургомистром или судьей, он вставал на вашу защиту. Упрямо, не реагируя на язвительные слова или злобные письма. И когда прибывали коротенькие меморандумы — потому, быть может, что вы огорчили личных друзей каких-нибудь важных должностных персон, — он не махал руками, а царапал под тем же местом, где говорилось: «Выясните и доложите», — старинным готическим почерком: «Занимаюсь расследованием, Самсон», — и немедленно забывал о них.
Что же касается главного комиссара — он был известен, как Его Высочество, и наводил ужас на младших инспекторов, — то это был типичный государственный служащий, которого занимали только бесперебойное функционирование и правильная грамматика на бланках. Деятельность его заключалась главным образом в преследовании подчиненных за расходование электричества, бензина и бумажных скрепок. Старый Самсон, широкоплечий, сильно поседевший, с маленькими глазками, похожий на старого барсука, с хрипловато-бормочущим голосом, исходящим из вонючего дыма его дешевой сигары, знал, как с ним надо обращаться.
Ван дер Вальк написал свой рапорт, — к счастью, старик предпочитал, чтоб они были краткими, — и начал рассматривать улов. Одежда. Содержимое карманов. Куча блестящих, ярких фотографий. Медицинское заключение. Подробный план помещения из технического отдела, со всеми размерами, все в должном масштабе. Сегодня утром будет и донесение об автомобиле.
И это все? А как с установлением личности? Он потянулся к телефону.
— Кноль, свяжитесь с ребятами из фотоотдела, скажите, чтобы кто-нибудь из них отправился в морг с одеждой, которая здесь у меня, и соорудил хороший снимок для установления личности. Да, мой субъект, с прошлой ночи. Хороший снимок, чтоб выглядел, как живой.
Он встал и прошел в комнату агентов.