— Вы имеете в виду что-то по образцу « прежде — и теперь»? Рядом два фото. На одном уродина, на другом — сказочная красавица. И подпись: «Когда я открывала лицо, все хохотали. Одна бутылочка «Бьютимейкера» — и теперь все прикладывают ко лбу лед, чтобы прийти в себя от изумления…»
— «Бьютимейкер» будет выпущен не в бутылочках, а в тюбиках, — прервал собеседника Роуз, — но общую идею вы уловили. Вся штука в перевоплощении. Мы покажем его наглядно, шаг за шагом. Возьмем обыкновенную мисс — какую-нибудь продавщицу или машинистку — и сделаем из нее первую красавицу в мире.
Кери недоверчиво хихикнул.
— А не лучше было бы взять манекенщицу или актрису, которая бы знала что к чему?
Роуз допил свой джин и сокрушенно вздохнул.
— Билл, манекенщиц и актрис привлекают все косметические фирмы. А здесь совсем другое дело. Речь идет о подлинном перевоплощении. Мы не желаем, чтобы кто-нибудь сказал, что это самый обыкновенный трюк. Поэтому ищем простую, ничем не приметную девушку-служащую и сделаем ее настоящей красавицей.
— Что-то наподобие Пигмалиона?
— Может и так, если хотите. Но без обмана. Можете не сомневаться. Нашему агентству исключительно повезло. Если мы успешно проведем эту кампанию, она принесет нам славу и, конечно, новые заказы. — Он замолчал и мрачно уставился в пустой стакан. — Давайте еще по одному на дорогу и я пойду.
— Хорошо, Клайв, — согласился Кери. — Еще по одному на дорогу.
III
Она была среднего роста и какая-то нескладная, будто неотесанная. Но это не была врожденная бесформенность — просто линии ее фигуры скрадывало дешевое платье из грубой голубой материи. «Крашеная мешковина», — саркастически заметила мысленно Бренда Мейсон. Пряди темно-каштановых тусклых волос падали на лоб. Кожа на лице была желтоватая, будто с нее до сих пор не сошел прошлогодний загар или девушка давно не умывалась. И все же, как заметила мисс Мейсон, во всей фигуре девушки чувствовалась какая-то непринужденность, даже элегантность. У нее были тонкие изящные руки, умные глаза и приятный выразительный голос. Звали ее Мери Стенз.
В то утро они с Полом Дарком рассмотрели четыре кандидатуры. Но ни мисс Мейсон, ни сам Дарк не знали толком, с какой меркой подходить к ним. В соответствии с объявлением нужна была некрасивая девушка. Правда само понятие это говорило еще очень мало. Внешняя непривлекательность находится на грани между красотой и уродством. Но кто бы мог с уверенностью сказать, где кончается первое и начинается второе?.. Внешне все четыре девушки были некрасивы, но в остальном сильно отличались друг от друга. Стараясь смотреть на них глазами автора рекламы косметической фирмы, Дарк, наконец, остановил свой взор на одной из девушек — она не была лишена женственности, имела неплохую фигуру и некрасивое лицо, которое могли заметно украсить ловкий парикмахер и опытная косметичка. Итак, выбор пал на Мери Стенз.
Дарк ходил по кабинету мисс Мейсон, курил и прислушивался к тому, как эта девушка отвечала на вопросы Бренды. Из вопросов и ответов в его воображении отчетливо вырисовывалось прошлое Мери Стенз.
Мери была актрисой, но далеко не перворазрядной. В течение четырех сезонов она играла в театре, исполняя небольшие роли, не требующие красивой внешности. Выступала как-то и по телевидению — в сцене, которая по хронометру режиссера продолжалась одиннадцать секунд; несколько раз принимала участие в радиоспектаклях — здесь ее выручала четкая дикция. Года два назад она сыграла эпизодическую роль в каком-то посредственном фильме, но режиссер вырезал эпизод с ее участием. Играла Мери Стенз характерные роли, но в последнее время на таких актрис не было спроса, поэтому уже несколько месяцев она «отдыхала », зарабатывая себе на жизнь стенографией и печатанием на машинке. К сожалению, стенографисткой она была плохой, а машинисткой — и того хуже. Поэтому ни на артистическом, ни на деловом поприще особенного успеха Мери Стенз так и не достигла.
Отцом ее был австриец, который эмигрировал в Англию после фашистского путча и умер от рака в первый месяц войны. Матери же удалось выиграть две тысячи фунтов на футбольном тотализаторе и теперь она старательно пропивала их в маленькой комнатке в Бейзуотере. Брат Мери жил в Канаде, старшая сестра в Беркенхеде.
Мери давно отделилась от родных, считая, что лучше жить независимо. Вместе с такой же, как сама, неудачни-цей-актрисой она снимала комнату в районе Саус-Кенсин-гтона, но это был не самый лучший вид симбиоза. Пенелопа — так звали ее приятельницу — была чрезмерно темпераментна, и постоянные посещения ее «друзей» стали для Мери просто невыносимы. Она с радостью переселилась бы отсюда, если бы нашла недорогую комнату в каком-нибудь подходящем районе.