— Может быть, вы хотите еще о чем-нибудь спросить? — поинтересовался он.
Девушка нерешительно взглянула на него.
— Не знаю, мистер Дарк. Откровенно говоря, все это меня немного смущает.
— Тогда, может быть, стоит вам рассказать о том, как мы делаем наш журнал, — сказал Дарк и взглянул на часы. — Если у вас есть несколько свободных минут, мисс Стенз…
— Ну, конечно.
— Хорошо. Давайте зайдем куда-нибудь на часок, выпьем немножко и поговорим. Чем больше вы будете знать о нашем журнале, тем лучше справитесь со своим заданием.
— Благодарю, — просто ответила девушка.
Дарк провел ее в ближайший бар, заказал девушке херес, а себе виски. Затем стал рассказывать о направлении журнала, о том, каким образом они выкапывают и готовят сенсационные материалы.
— Наш журнал завоевал славу смелого разоблачителя всевозможных темных дел, — продолжал Дарк. — Мы сознательно отказываемся от того, что печатают на своих полосах столичные газеты, и стараемся копнуть глубже. Всегда ищем что-нибудь необычное. И в девяти случаях из десяти обнаруживаем удивительные истории. Тринадцать раз благодаря нашим разоблачениям привлекались к суду преступники. Два директора больших промышленных компаний по нашей милости должны были уйти в отставку. А как-то наше выступление привело даже к самоликвидации концерна, выпускавшего дутые акции. И теперь везде говорят, что материалами «Обсервер» можно пользоваться как доказательствами на суде.
— Вы считаете, что в этой косметической истории тоже может быть что-то противозаконное? — спросила Мери.
Дарк пожал плечами.
— Вовсе нет. Просто у человека вырабатывается подсознательное чутье на всякие такие вещи… то есть на интересный материал. Мне кажется, что и здесь тоже что-то скрывается, хотя все может быть и вполне законно.
— Я все время думаю об этом опыте, — нерешительно сказала Мери. — Собственно, о рекламе. Мне хорошо известно, что я некрасива. Потому я и не сделала карьеру на сцене. Но я думала…
— О чем? — спросил Дарк.
Я думала, что этот опыт имеет целью… ну… сделать избранную девушку красивой.
Дарк покровительственно улыбнулся.
— Это сказано, пожалуй, слишком скромно. Вчера шеф нашего отдела объявлений разговаривал с представителем агентства, которое ведет эту рекламную кампанию. Избранная девушка, как сказал тот, должна стать первейшей красавицей в мире. Вот это будет трюк!
Девушка пристально поглядела на него.
— Для меня это не трюк, мистер Дарк. Если они на самом деле смогут такое сделать…
— Не очень рассчитывайте на это, — резко произнес Дарк. — Так же, как и на то, что получите эту работу. Там будет уйма претенденток. К тому же, запомните: ваша обязанность состоит только в том, чтобы выполнить задание журнала.
— Хорошо.
«Вот чудеса, — думал Дарк, сидя в такси, по пути на деловое свидание. — Она такая бесцветная и некрасивая, в ней так мало привлекательного, и все же есть что-то удивительное и неповторимое, что не назовешь иначе, как женственностью. Нет, она совсем неплохая девушка. Беда только в том, что она слишком рано познала поражение в жизни. Ей двадцать восемь лет, а она уже разуверилась в себе… Собственно, ты тоже такой, — возразил он себе через минуту. — Твоя жизнь — это тоже беспрерывная работа: редакция днем, редакция ночью, и так каждый день, каждый месяц, каждый год…»
Он мрачно глядел через оконце на яркие витрины магазинов. Майское солнце расплескивало по серым панелям свое огненное сияние. Водитель резко затормозил перед полосатым переходом-зеброй, и перед машиной двинулась безразличная толпа прохожих.
«Надеюсь, она добьется того, чего хочет, — подумал Дарк, представив себе Мери Стенз. — Она такая же, как все мы в нашей борьбе за существование в этих каменных джунглях, так называемой цивилизации — борьбе изнурительной и жестокой. Есть такие, кому успех сопутствовал с пеленок, а другие должны добывать его в тяжелой борьбе. Но, в конце концов, и те и другие получают то, что им надлежит, хотя не всегда этого заслуживают…»
Такси остановилось перед громадным зданием на Кинг-зуэй.
«Что за чертовщина! — спохватился Дарк. — Наверно, я в самом деле старею, если даже разговор с некрасивой девушкой может вывести меня из равновесия».
Он расплатился с водителем и, прогнав мрачные мысли куда-то в уголок сознания, толкнул вертящуюся входную дверь, медленно прошел в вестибюль и остановился около конторки.