Она немного помолчала.
— Ну, вот, кажется, и все. Доктор Престон начнет работу в следующий понедельник, значит, вы имеете еще около недели на подготовку.
Мы хотим, чтобы все съемки, связанные с этим опытом, велись в помещении нашей фабрики в Стенморе. Там есть большая комната, которую мы переоборудуем под павильон. Таким образом, съемочная группа будет иметь возможность поддерживать близкие отношения с доктором Престоном и самой девушкой.
— Когда будет готово помещение? — спросил Мак-Кинли.
— Завтра.
— Хорошо. Там надо будет еще установить аппаратуру. Надеюсь, что стены в этой комнате звуконепроницаемы, хотя, впрочем, это не так уж и важно.
— Мы сделаем все, что от нас зависит, — пообещала миссис Белл. — И еще одно, последнее, касающееся самого препарата…
Она выжидательно повернулась к мисс Лури, которая раскрыла большой конверт и вынула оттуда три тюбика.
Роуз, Мак-Кинли и Блант принялись внимательно рассматривать их.
— Это только макеты, — пояснила мисс Дури. — В тюбиках обычный кольдкрем. Как видите мы сохранили фирменную цветную гамму — голубое с серебром — и тюбики имеют чрезвычайно привлекательный вид. Они изготовлены из полупрозрачного полиэтилена без всякого шва.
Надписи красивы и изысканны. Я считаю, что наш художественный отдел подготовил исключительно элегантную упаковку.
— Да, — согласился Роуз. — Действительно элегантно. Это облегчит работу нашему типографу, когда он будет подбирать шрифты для объявлений.
На миг наступило молчание. Мак-Кинли и Блант снова зашептались.
Фасберже вздохнул, несколько секунд поглядел в окно, затем спросил:
— Что еще?
— Думаю, пока все, — сказала миссис Белл. — Сегодня я сообщу мисс Стенз о том, что ее приняли, когда и куда ей следует явиться на работу.
Как только мы разработаем детальный график съемок, я дам вам знать.
— Ну что ж, — вяло протянул Фасберже, — в таком случае, совещание закончено. — И, поднявшись, он вперевалку вышел из комнаты.
Другие участники совещания вставали не торопясь и медленно направлялись к двери, весело переговариваясь между собой.
На следующее утро Мери Стенз получила письмо от косметической фирмы «Черил» и позвонила Дарку.
— Чудесно, — сказал он. — Теперь мы имеем все основания запланировать большой иллюстрированный репортаж.
Я предполагаю перещеголять «Черил» относительно количества фото и начать ежедневные съемки, чтобы зафиксировать все то, что они будут делать с вами.
— А это не рискованно? — спросила она. — Каждый день ходить на съемки в редакцию?..
— В этом нет необходимости. У меня прекрасный фотоаппарат, а лампы и другие приспособления можно занять.
Я буду производить съемки у себя дома, если вы каждый вечер сможете приходить на несколько минут.
— Конечно, — ответила Мери. — С большим удовольствием.
— А я еще достану репортерскую камеру, чтобы делать черно-белые и цветные снимки, не меняя пленки.
— Когда бы вы хотели, чтобы я пришла… к вам?
— Это не к спеху, — небрежно ответил Дарк. — Поскольку вы начинаете работу в следующий понедельник, давайте договоримся на эту пятницу. Скажем, в девять часов.
— Хорошо, — ответила Мери и повесила трубку.
«Дура! — ругала она себя, выйдя из телефонной будки. — Ему нет никакого дела до тебя, как до человека. Для него ты всего-навсего материал для репортажа… А впрочем, если этот опыт действительно будет иметь успех, если они сделают меня красивой… Ну, тогда, кто знает, как оно обернется…».
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Восхождение
IX
— Красота — это только внешняя оболочка, — сказал доктор Джеймс Рафф, вставляя в шприц новую стерильную иглу. — Афоризм старый, но с точки зрения биохимии совершенно правильный.
Голос его звучал спокойно и безразлично, без всяких интонаций. Девушка лежала на операционном столе, прикрытая белой простыней, и с некоторым испугом следила за его действиями. Но все движения доктора Раффа были неторопливы, даже небрежны, и это успокаивало ее.
— Физическая красота — это форма тела и лица, — невозмутимо продолжал он, как будто обращался к большой аудитории студентов-медиков. — Есть еще духовная красота, но это абстрактное понятие, и мы не будем его касаться.