— Постараюсь.
Он принялся убирать лампы.
— Как нам поддерживать связь?
— Вряд ли это возможно, — ответила она. — Телефонные разговоры Виллерби может подслушать. Наверно, лучше всего передать записку через Пенелопу. Так безопаснее.
— Пожалуй. Пенелопа славная девушка.
— И еще одно, Пол. Как только кончится опыт, они увезут меня отсюда, пока не начнется рекламная кампания.
— Куда?
— Кажется, на юг Франции.
Он вопросительно поднял брови.
— Зачем?
— Для безопасности.
— Похоже на то, что Фасберже понимает, чем это пахнет. То, что началось как ловкий рекламный трюк, превратилось в опасную взрывчатку, и теперь он делает все, чтобы кто-нибудь не поджег фитиль. Но он не предусмотрел одной детали, что «Обсервер» взялся за это дело раньше, чем оно началось, и что все это время мы получали сведения из первых рук. — Дарк взглянул на часы. — Ого! Четверть четвертого! Пора отвезти вас в отель. Вам надо хоть немного поспать.
— Да. Я действительно устала.
Дарк повез ее обратно по безлюдным улицам и остановил машину у самого отеля.
— Вскоре увидимся, — сказал он.
Мери придвинулась ближе к нему.
— Пол, пожалуйста, не делайте ничего во вред мне.
— Постараюсь.
Он обнял ее одной рукой и поцеловал.
— Спокойной ночи, Мери, — произнес он тихо.
Она печально взглянула на него.
— Спокойной ночи, Пол.
Дарк смотрел, как она входит в отель, — одинокая стройная фигура, совсем чуждая этому хищному миру роскоши и красоты, безжалостной коммерции и воинственной прессы, которые крепко опутали ее своими сетями. Он устало вздохнул, включил мотор и поехал домой.
XVI
Аманда Белл сняла телефонную трубку.
— У мистера Фасберже совещание. Не соединяйте никого с его кабинетом.
Она положила трубку и, откинувшись на спинку стула, повернулась к Фасберже. Навалившись локтями на бювар, он глядел на Виллерби, который просматривал какие-то пометки в небольшой записной книжке.
— Прошу продолжать, — холодно сказал Фасберже.
— Это началось еще в тот первый вечер в «Оникс-Асто-рии», когда вы, я и мисс Смайт сидели в американском баре. Вы, может быть, помните, она тогда звонила по телефону подруге.
— Конечно, помню.
— Так вот, в тот же вечер, но немного раньше, я побывал в квартире мисс Смайт и разговаривал с ее подругой, чтобы объяснить ей меры, принятые фирмой. В квартире телефона нет.
— Значит…
— На самом деле мисс Смайт звонила своему знакомому.
Фасберже наморщил лоб.
— Зачем же она притворялась?
— Вот именно. Зачем она притворялась? Очевидно, хотела скрыть от нас личность этого знакомого.
— Жаль, что мы не видели, какой номер она набрала.
— Она прикрыла диск рукой. И все же можно определить номер по щелканью диска.
— Значит, вы знаете этот номер?
Виллерби самодовольно улыбнулся.
— Конечно. Потом я сказал об этом мисс Смайт, чтобы увидеть, как она будет реагировать. Она вела себя настороженно, как будто что-то скрывала.
— Вы узнали, кто он такой?
— Да. Это было не так уж и трудно. Его имя есть в телефонной книжке. Зовут его Пол Дарк, живет в Найтс-бридже.
— Ага, — задумчиво произнес Фасберже. — А кто он такой, этот Пол Дарк?
Прежде чем ответить, Виллерби выдержал театральную паузу.
— Редактор отдела репортажей журнала «Обсервер».
Фасберже громко застонал и тяжело осел в кресло.
Ошеломленно уставившись перед собой, он начал ритмично постукивать пальцами по столу.
— А вы выяснили, с каких пор мисс Смайт связана с Дарком? — спросила Аманда Белл.
— Конечно, — живо ответил Виллерби, по-видимому довольный собой. — С начала опыта, а возможно и раньше.
— Вы подучили эти сведения от самой мисс Смайт?
— Нет, и не от мистера Дарка. По крайней мере, не от него лично. Вчера, когда девушка, была в Стенморе, а Дарк, по моим расчетам, находился в редакции, я взял на себя смелость посетить его квартиру. — Он смущенно улыбнулся. — У меня есть немалый опыт в таких делах. Вы, конечно понимаете, что я прибегнул к этому с чисто познавательной целью и. оставил там все, как было.
— Да, да, — нетерпеливо просопел Фасберже. — Так что вы нашли в квартире Дарка?
— Камеры, осветительные лампы и вообще всякие фотопринадлежности. А также большой письменный стол с закрытыми ящиками. Вот это была работа. Замок оказался чрезвычайно сложным, а у меня с собой не было ни ключей, ни других инструментов. И все же я открыл его.