— К примеру со мной. Вы это хотели сказать?
— А разве я ошибаюсь, Пол?
Он включил мотор, и машина тронулась.
— Не знаю, Мери. Я видел все от начала до конца. Это было вовсе не мое представление. Надеюсь, в конечном счете вы будете иметь от него прибыль.
Мери потянулась к нему.
— Вы чем-то огорчены, Пол?
— Возможно, — согласился он.
— Из-за меня?
Дарк смущенно улыбнулся.
— Сейчас, когда вы со мной рядом, я чувствую себя менее огорченным.
— Вы говорите загадками, — сказала Мери. — Я не понимаю.
— Меня самого окружают загадки, — ответил он. — Откровенно говоря, я бы охотно сейчас выпил.
Дальше они ехали молча. До квартиры в Найтсбридже добрались в половине второго…
Они слегка чокнулись рюмками.
— За самую красивую женщину в мире, — произнес Дарк.
— За самого удивительного мужчину в мире, — ответила Мери.
Он печально покачал головой.
— Я думала, вы захотите сделать последние снимки, — сказала она. — Завтра я улетаю в Ниццу. Вернусь только через месяц.
Дарк закурил сигарету и задумчиво посмотрел на девушку.
— Кто вас будет сопровождать?
— Я еду одна. Торговые агенты Фасберже в Канне приготовили виллу возле Антиба. А через неделю ко мне присоединится Тони Лури — она руководит отделом сбыта фирмы «Черил» и приедет немного отдохнуть. Как я поняла, там уже есть какие-то друзья Фасберже. Ведь он француз, вы знаете?
— Все это выглядит очень заманчиво. А что будет, когда вы вернетесь в Лондон?
Мери ответила:
— Не знаю, Пол. Это зависит от вас. От того, что произойдет, когда в «Обсервер» появится ваш репортаж. От того, как будет реагировать на него Фасберже. Если он узнает, какую роль сыграла я…
— Он ни о чем не узнает, — возразил Дарк. — «Обсервер» не выступит с разоблачением. Сверху поступило распоряжение зарыть мой репортаж.
Девушка недоверчиво уставилась на него.
— Вы хотите сказать…
— Я хочу сказать, что кто-то нажал на кнопку, и председатель концерна «Стайн — Хеннингер» запретил его печатать. Все, как видите, очень просто. Репортаж зарезан и похоронен. Фасберже радуется, доктор Рафф в полной и абсолютной безопасности, и вам теперь беспокоиться нечего,
— Мне очень неприятно, — сказала она. — Я знаю, как много это значило для вас.
Дарк пожал плечами, стараясь казаться безразличным.
— Э… ничего оно не значило. Просто это был хороший репортаж, вот и все. Я потратил на него бог знает сколько времени.
Если хотите, меня больше возмущает сам факт — то, что какой-то хозяйчик имеет право вот так, по своему желанию, запретить слова правды. Но будем откровенны — такое делается всегда и везде. Это ловкая коррупция, которую создают телефонные разговоры, выпивки в фешенебельных клубах, дружеские похлопывания по плечу.
Я работаю в «Обсервер» уже пять лет и привык считать, что наш журнал независим и свободен от любых влияний. Мне и до сих пор тяжело поверить, что это не так.
Мери ласково коснулась его руки.
— Не принимайте это так близко к сердцу, Пол. Кстати, может быть, оно и лучше для вас и для меня, что так сложилось.
Какой вред оттого, что фирма «Черил» безнаказанно осуществит свою рекламную авантюру? Женщины будут покупать «Бьютимейкер» и радоваться этому. Как косметическое средство он будет не лучше и не хуже любого другого. Столько кругом обмана, так зачем же цепляться именно за «Черил»?
Из-за того, что они сделали меня красивой и теперь будут утверждать, что такой может стать каждая женщина, применяющая «Бьютимейкер»?
Да это же совершенно естественное желание в этом мире, в котором мы живем, — лги, перекручивай правду, делай все, что можешь, лишь бы заманить покупателя.
— Быть может, вы и правы, — нехотя признал Дарк. — У меня уже не осталось никаких иллюзий.
Мери обняла его за плечи.
— Вам надо отдохнуть, Пол, — прошептала она. — Почему бы вам тоже не поехать в Антиб? Мы были бы там только вдвоем — вы и я. Забыли бы про фирму «Черил» и про «Обсервер». Почему вы не хотите, дорогой?
Дарк долго и пристально смотрел на нее, напрасно стараясь побороть сомнения, затем снова налил рюмки.
— Нет, — коротко и решительно ответил он.
— Вы не любите меня?.. Нисколько?.. — спросила она.
— Если я и люблю вас, так вовсе не потому, что вы такая красивая.
А впрочем, люблю я вас или нет — это не имеет никакого значения. Сегодня вы козырь в руках Фасберже, и он выиграл. Сумел нажать на нужные кнопки.
— Почему вы никак не можете забыть о Фасберже? Теперь все это уже позади, мы оба свободны и ничем не связаны.