— Пожалуй, да. Я знаю вас достаточно хорошо и знаю, что вы, может быть, единственный человек, на чье слово я могу положиться. Так что я не буду просить вас изложить все это письменно.
Теперь наступила его очередь смеяться.
— Да, это, пожалуй, было бы не очень осмотрительно. Хорошенькую жизнь мы бы себе устроили — каждый боялся бы шантажа другого. В этом деликатном деле мы должны быть соучастниками.
— Услыхав о вашей смерти, я буду само горе, однако, не стану скрывать, что мы жили врозь. Но мы всегда ладили — нет ничего лучше правды.
— Пожалуй, такой тон будет самым подходящим. Что ж, дорогая, желаю приятного отдыха. Жаль, что не можем провести мои последние дни вместе.
— Не слишком ли это скоропалительное решение?
— Дела, дорогая. Голландцы, кажется, становятся слишком любопытными — я собираюсь уйти поглубже на задний план. Но ты ведь ценишь, что я человек слова, а я ценю то, что ты никогда не задаешь вопросов. Наш брак оказался неудачным, зато мы были хорошими партнерами.
— Можете на меня положиться, — сказала Соланж, улыбаясь. — Дорогой Жерар, вы самый деликатный муж.
— Взаимная выгода, моя дорогая. Мы оба всегда стремились извлечь какую-нибудь пользу из этого.
— Какая отвратительная сцена, — думал он, прихлебывая суп, заботливо поданный официантом-итальянцем. Люсьена была бы так возмущена этим лицемерным представлением, что могла бы убить меня. А, ладно, последний раз.
Никогда не следует говорить такие вещи, не обдумав, к чему это может привести.
— Бен, можно пройти в контору? И я хотела бы выпить чего-нибудь.
— И то, и другое, конечно. Что ты хочешь? У меня есть хорошее виски, от тех англичан.
— Да, виски. Сегодня у меня торжественный день.
— Я этого ожидал. Последние недели ты выглядишь такой счастливой.
— Я собираюсь выйти замуж.
— Что ж, за твое здоровье. Полагаю, я мог бы об этом догадаться. Не скрою, я этого боялся. Ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь.
— Ты на меня не сердишься?
— Сержусь? Никогда. Я зол, как черт, но не на тебя. Счастливый прохвост. Покажи мне его — я его сокрушу.
Она засмеялась.
— Бен, не злобствуй, пожалуйста.
— Старый или молодой?
— Скорее старый — в два раза старше меня.
Он сокрушенно покачал головой над бокалом.
— Люсьена… а ведь ты могла бы иметь любого.
— Благодарю. Я вполне довольна тем, что добыла.
— Значит, теперь ты уйдешь?
— Я сама жалею об этом больше, чем могла бы подумать.
— Не столько жалеешь, как я. Здесь много таких, чей уход доставил бы мне больше удовольствия. Когда?
— Сама точно не знаю. Через месяц, наверное.
— Что ж, сезон закончился, в ближайшие дни мы все устроим себе свободный день. Как в прошлом году, помнишь? Мы неплохо провели время. Пусть они хоть раз покупают бензин где-нибудь в другом месте. Пикник в рабочее время.
— Конечно, я поеду. Купим выпивки на каждого, что еще надо.
— Скажи, Люси…
— Да?
— Если что-нибудь случится… Я имею в виду, никогда ведь не знаешь… Здесь для тебя всегда есть место, ты понимаешь… И, конечно, работа, когда бы ты ни захотела… И если понадобится что-нибудь с машиной, тебе достаточно только сказать.
— Спасибо, Бен. Я не забуду этого. Слушай, я тебе сказала, что получила машину? Нечто вроде предварительного свадебного подарка.
— Машину? Какую? Почему этот ублюдок не купил ее у меня?
— «Мерседес». Белый.
— Уф. Пожалуй, мне лучше взять некоторые свои слова назад. Он лучше, чем я думал.
— Ты думал, я согласилась бы на что-нибудь другое?
— Чем он занимается?
— Извини. Об этом я не могу говорить.
— Должно быть, на черном рынке, — весело сказал Бернар. — Дарит такие автомобили…
Спустя день она покупала сигареты в Брукере. Пока она ждала, от прилавка отошел высокий мужчина с сигарой во рту. Он остановился у газового рожка прикурить, и их взгляды встретились. Лицо показалось ей знакомым. Ему, по-видимому, тоже, так как он слегка улыбнулся и приподнял шляпу.
— Доброе утро, мадмуазель.
— Доброе утро, — гадая, кто бы это, черт побери, мог быть.
— В последнее время вас что-то не видно. И месье де Винтера тоже. Он нам очень нужен.
— Месье де Винтер? Это еще кто? Какое-то случайное совпадение.
Он понял, что допустил ошибку. Его лицо сразу же приняло выражение вежливой пустоты.
— Извините, мадмуазель. Я принял вас за кого-то другого.
Он торопливо вышел, готовый побить себя за глупость.
Через несколько часов она вспомнила, кто это был; она его видела только в вечернем костюме. Совершенно точно, метрдотель того ресторана, где она часто ела. Там, где она впервые встретила Стама и где после этого они были пару раз. Гордится своей зрительной памятью, явно. Что он сказал? Де Винтер? Очень распространенное имя. Должно быть, одно из вымышленных имен Стама; она усмехнулась.
Раз, когда она искала какой-то номер в телефонной книге, она заглянула на «В» из любопытства. Только в шутку. Не так уж обычно, в конце концов… Де ля Бар, де ля Бос, де ля Ботт… Множество Винтеров. Де Винтер… только два де Винтера. Один — гинеколог в Лейкене, другой — лесопромышленник в Изеле. Она немного разыграет его. Или, может, ей лучше попридержать язычок? Он не любит разговоров о своих делах. И он вполне прав, чем меньше она знала об этом, тем лучше. Да она и не хотела ничего знать.
В гараже было много разговоров о пикнике. Идея всех радовала. Не ради самой поездки — все они имели машины и в любое время сами могли отправиться к морю. Но на этот раз они поедут в рабочий день, что само по себе приятно. К тому же, без жен и детей, а это уже двойное удовольствие — все вместе они поедут в автобусе; будет весело, и это отменный предлог для хорошей выпивки. Все знали, что за Люсьеной ухаживать бесполезно, даже если б она и не собиралась выходить замуж недели через две или три. Зато насчет добродетели новой телефонистки — недурная пышечка — были самые разные проекты.
Было решено ехать в Остенде и там останавливаться в любом месте, которое понравится, чтоб выпить. Ну, а если погода будет не особенно подходящей для того, чтобы гордо прогуливаться по берегу моря, мы всегда можем переехать границу — в Булонь или еще куда-нибудь. Поедем в Туке, черт возьми, если захотим. Игра — это вещь. Если будет плохая погода, рванем в казино, ребята, будь оно проклято.
Люсьене было забавно смотреть на них. Физиономии ребят, хорошо знакомых ей в спецодежде, сейчас были основательно вычищены, все в нарядных костюмах. Роберт, в гангстерской шляпе, казалось, способен соблазнить любую женщину, какая только ни повстречается. Автобус мерно гудел по автостраде.
— Здесь. Я знаю это место, тут хорошее кафе. Здесь… Водите-ель! Стой!
Все кучей высыпали для первой — самой приятной — выпивки в Эрнегеме. Люсьена с Робертом и еще двумя сели за столик у оконной ниши. Было очень рано, и все они вели себя спокойно — еще не разошлись. Ни громких разговоров, ни общего оживления. Довольная, она с любопытством оглядывалась по сторонам.
Слева от нее, немного позади, сидели трое юнцов — играли в карты, попивая пиво. Модные свитеры, тщательно завязанные галстуки, но у всех троих какие-то неряшливые вечерние брюки. Помощники официанта, свободные после завтрака — эту породу она знала. В скольких только отелях она побывала с отцом во время его турне? А потом, сколько раз она сидела в разных кафе, на разных террасах с итальянскими парнями? Эти трое напомнили ей юность, она вспомнила веселые дни в Амстердаме, Франко и Дарио. И маленького Нино, угодившего в тюрьму за то, что пырнул кого-то ножом на Лейдсеплейн. С чувством легкой ностальгии прислушивалась она к звучным итальянским голосам. Они такие же. Так же пускают пыль в глаза, так же употребляют непристойные словечки, думая, что никто их не понимает. Та же беспечная живость, которая доставляла ей больше удовольствия, чем чопорность голландских парней.