— Я ведь к тому и веду. Просто готовит почву. Можете мне поверить, Сэм — стреляный воробей. Он знает мир кино, как свои пять пальцев. И если Эмиль сказал: «Продвинь Лору туда», — он сумеет это сделать.
— Эмиль?
— Конечно, Эмиль Фасберже. Он хочет создать вам имя, и чем скорее это произойдет, тем лучше для… как он называется, этот новый крем?
— «Бьютимейкер».
— «Бьютимейкер», вот именно. Так вот, этот Эмиль — вылитый Сэм. Он знает, какие кнопки надо нажать. Пото-му-то Сэм и отправился опять в Канны. Фирма «Парагон» ведет где-то там поблизости натурные съемки. Руководит ими Джулиус Айвенберг — вы, конечно, слышали о нем. Это один из ведущих голливудских режиссеров. В Каннах также и Эйб Шварц, известный телевизионный посредник, который за определенный процент от договорной суммы выискивает таланты для «Парагона». Потом еще Дейв Гартман из рекламного агентства «Гартман и Бауэр», работающий на косметическую фирму «Глория», — он отдыхает там. И еще Джо Меррит из кинокомпании «Зенит», Пол Бернард из пресс-бюро Национального телецентра… Говорю вам, Лора, весь этот народ кишит везде, и каждый из них только и ищет какого-нибудь миллионного дела. К тому времени, когда Сэм закончит обрабатывать их, они готовы будут драться за вашу подпись под семилетним контрактом.
Мери печально улыбнулась.
— Все это звучит слишком приятно, чтобы быть правдой. Когда-то я уже пыталась стать актрисой. Думаю, что у меня был талант, но не было красоты. Теперь я красива, но не уверена, что имею талант.
— В кино красота и талант — одно и то же. Вот погодите, пусть они возьмутся за вас как следует — это будет как взрыв водородной бомбы! Сэм надеется, что ему удастся заманить сюда кое-кого из этих людей и они пробудут на вилле субботу и воскресенье. А после этого вам останется только выбрать лучшее предложение и подписать контракт. Конечно, Сэм рассчитывает на свою часть потому, что он выполняет роль посредника, — это обычно составляет десять процентов. А если к делу присоединится Эйб Шварц — так будет еще десять процентов, но так уж заведено.
— Я полагаю, что мистер Вассерман будет избегать огласки, — поспешила вставить Мери, прежде чем Фис успела свернуть разговор на другую тему.
— А никакой огласки и не будет… По крайней мере, до того времени, когда начнется весь этот шум вокруг крема «Бьютимейкер». Сэм не позволит печатать, ни слова. А когда уж наступит пора, тогда он примется за дело по настоящему. Для этого надо будет нанять специального агента. Сэм знает одного дельного малого, зовут его Рей Сомерс, и он обойдется вам сущие пустяки. Этот малый устроит такую рекламу в прессе, что по сравнению с ней вся кампания «Бьютимейкер» покажется детской игрушкой. Потом вам понадобится личный секретарь, а также импрессарио — человек, знакомый с миром кино, — и еще вы не прогадаете, если наймете постоянную личную косме-тичку, чтобы быть уверенной, что вы всегда, в любое время дня и ночи, выглядите стопроцентной красавицей.
— Похоже на то, что быть знаменитостью — весьма дорогое удовольствие, — заметила Мери. — Когда все эти люди получат свою часть…
— Надо иметь большие планы, Лора. Чтобы много зарабатывать, надо много тратить. Нельзя стать кинозвездой, считая копейки.
— Все это выглядит довольно рискованно, — сказала Мери.
Фис пренебрежительно фыркнула.
— Крысиные бега всегда рискованны, но не для самых больших и самых ловких крыс. Так или иначе вам незачем беспокоиться о деталях. Положитесь на Сэма. Он все устроит. Он и сам из породы крыс, может, и не из самых больших, но, наверно, из наиболее ловких. К тому же, он весьма честная крыса. Это одна из черт, которая более всего мне нравится в нем.
— Конечно, — неуверенно промолвила Мери. — Я понимаю.
Фис встала и принялась массировать свой жирный живот.
— Вы держитесь за Сэма, — продолжала она. — Он знает все до тонкостей и сделает что угодно, чтобы услужить Эмилю. Только не рассказывайте ему о нашей беседе. Я знаю, он хочет, чтобы это для вас был сюрприз. Значит, если он заговорит об этом, притворитесь, что вы очень удивлены и рады. Я рассказала вам первая потому, что у меня получается обстоятельнее, и я не так болтлива, как Сэм. Он слишком любит слушать свой голос и часто забывает, с чего начал.
— Я запомню ваши советы, — пообещала Мери.
В тот вечер Сэм Вассерман вернулся из Канн вскоре после десяти. Почти сразу же он отвел Мери в сторону.
— Лора, — сказал он, — у меня для вас хорошая новость. Завтра кое-кто приедет сюда из Канн и останется на уик-энд. Они хотят посмотреть на вас. Я заложил прочные основы вашего будущего, милочка. Эти люди имеют вес в мире кино, и мы с вами можем устроить неплохое дельце.
— Благодарю, Сэм, — тихо произнесла Мери, притворяясь удивленной.
— Ведите себя естественно, будьте сами собой, — продолжал он, и ни в коем случае не говорите ни с одним из них о делах. В деловых разговорах с этими людьми необходима крайняя осторожность. Положитесь на меня. Пусть для них я буду вашим импрессарио. Вы понимаете?
— Да, понимаю.
— Конечно, они хотят посмотреть товар, прежде чем покупать его, но как только они увидят вас, милочка… — он выразительно закатил глаза и быстро добавил: — Я беру десять процентов от общей суммы плюс расходы. Согласны?
— Ну что ж, пусть так.
— Никаких «ну что ж». Я веду честную игру по отношению к Эмилю… И, само собой разумеется, по отношению к вам. Одна десятая плюс расходы — обычная плата, и я отработаю ее с избытком. Да, кстати, что значат какие-то там десять процентов, когда речь идет о миллионах долларов!
На этот раз удивление Мери было совершенно искренним.
— Сколько вы сказали? — переспросила она.
— Миллион долларов, милочка, а может быть и больше. Честное слово, вы стоите этого. Но вам нужен деловой человек, который будет вести переговоры. Я беру на себя все неприятные мелочи. Вам останется только считать деньги.
— Но… что я должна делать за этот миллион?..
Он хитро улыбнулся.
— Милочка моя, да за такие деньги большинство людей согласится сделать все, что угодно. Вам нечего беспокоиться: дела вам найдут больше чем достаточно. Если это будет записано в контракте — соглашайтесь, если нет — отказывайтесь. Вы понимаете меня?
— Да, Сэм, кажется, понимаю.
— Вы не только красавица, вы еще и умница, а это большой плюс в вашу пользу.
XX
Эйб Шварц, как только увидел Лору Смайт, сразу же категорически заявил, что она безусловно создана для кино. Она, мол, является самой большой сенсацией со времен Клеопатры — большей даже, чем Грета Гарбо и, если на то пошло, чем Мерилин Монро. Слову Эйба можно было верить: кто, как не он, открыл для кинематографа столько громких имен!
Меньше чем за полчаса они с Сэмом Вассерманом согласовали все вопросы, оставив Мери роль постороннего наблюдателя. Эйб должен был действовать как непосредственный агент девушки и отвечать за все переговоры, договоры и контракты, а Сэм — поддерживать связь с Эмилем Фасберже и заботиться о том, чтобы условия контрактов не расходились с интересами фирмы «Черил». Эйб не сомневался, что сможет сразу убить трех зайцев — кино, телевидение и рекламу, и с присущей ему энергией быстро подсчитал, что пять миллионов долларов — вполне достижимая цель. Сэм восторженно поддерживал его. Что же касается Мери, о ее эта цифра просто ошеломила.
Склонный к театральным эффектам, Эйб настаивал на том, чтобы до приезда гостей из Канн девушка куда-нибудь спряталась, а потом уже можно будет показать ее должным образом.
— Побудьте пока в своей комнате, мисс Смайт, — сказал он.
— Хорошо, — согласилась Мери. — Что мне надеть?
— Что-нибудь простое и элегантное. Зеленое, скажем, или темно-серое.
— Лучше зеленое, — решила она.
— Но это только для начала. Надо будет, чтобы купцы увидели товар лицом. Желательно, чтобы потом вы переоделись во что-нибудь легонькое — ну, хотя бы, купальный костюм. Возможно, мы все прогуляемся на пляж. Они захотят посмотреть ваши ноги, фигуру, цвет кожи… Не забывайте, что вы товар, а эти господа имеют право как следует разглядеть то, за что они платят деньги. Потом мы сможем начать торг. Не пройдет и дня, как ваше будущее станет таким прекрасным, что одной жизни вам покажется слишком мало.