– Да, Жак, у нас есть большие подозрения, что он также был преступником. Только у нас маловато доказательств.
– Доказательств! Против этой шельмы! Да я сам видел, господин доктор, видел собственными глазами! Как вас сейчас! Да. Это было после того разговора с Балашовым. Он мне как дважды два еще после первого убийства доказал, что убил не кто иной, как Фредди. Я еще тогда засомневался, не поверил ему, но решил все же за этим Фредди понаблюдать. И если что…
– Вы бы не справились с ним, Жак, он был высоким профессионалом, – спокойно остановил его Виктор, увидевший во взгляде садовника лихорадочную решимость.
– А это еще бабушка надвое сказала, – хитро улыбнулся Жак.
– Ладно, ладно, сейчас не об этом, Жак, продолжайте, – не удержался Робертс.
– Так вот, вижу я, на следующий день идут этот самый Фредди с инспектором. Ну, опрос, дело обычное, понятное. Присел в отдалении, жду, пока, значит, наговорятся. О чем уж они там так мирно беседовали, мне не слышно было, поскольку я все же достаточно далеко сидел. Вдруг вижу, Джиночка эта новенькая, вертлявая, тут как тут. Осторожно вышла из-за кустов и на цыпочках за ними крадется по дорожке… Видимо, пошутить хотела или вообще она до мужского пола большая охотница… Да только прошла несколько шагов и вдруг вижу, остановилась и стоит, словно громом пораженная. А Фредди-то этот, каналья, возьми и оглянись. И начали они оба с ней раскланиваться, видно по всему, лебезят и приближаются. А она, бедняжка, ручку к груди прижала и пятится только от них…
В кабинете установилась необычайная тишина. Казалось, все перестали дышать и только во все глаза глядели на Жака, который весь преобразился и представлял все происшедшее в лицах, будто и сейчас эта сцена стояла у него перед глазами. В голосе слышались неподдельные слезы.
– Я застыл в своем укрытии, ничего понять не могу. Только вдруг вижу, как этот бес в бакенбардах прыгнул на нее, и свалились они в кусты. А чертов полицейский руки за спину заложил и стоит, по сторонам поглядывая с этаким скучающим видом. «Да что ж он, кобель, изнасиловать ее решил, что ли, среди бела дня?» – мелькнуло у меня в голове. У нас такого никогда не бывало! Легавый-то меня не удивил тогда; все они такие. Однако нет, смотрю, очень скоро что-то встает этот Фредди, руки об ляжки вытирает, и быстро-быстро оба они перетаскивают бедняжку на соседнюю аллею, что ведет в столовую, и уходят. Верите ли, – закончил вдруг Жак, – я на какое-то время даже дара речи лишился. Стою словно столб и двинуться с места не могу.
– Несчастная женщина, – выдохнул Робертс. – Должно быть, она услышала, как они обговаривают подробности убийства миссис Хайден.
Все замерли. Санитар стоял, опустив глаза в пол. Виктор сидел у стены, скрестив на груди руки и глядя потемневшими глазами куда-то в пространство. Жак мялся перед столом, потирая небритый подбородок, а Робертс, опершись локтями на стол, рассеянно протирал очки, и слезы блестели в его небольших запавших глазах.
Наконец он справился с собой, встал и, обведя всех тяжелым взглядом, сказал:
– И все-таки в суде все это могут представить нашими подтасовками. Истинные виновники происшедшего от всего отрекутся и будут смеяться нам в лицо, – тяжело подытожил он. – К тому же, – он с жалостью посмотрел на Жака, – господин Болье официально признан ограниченно дееспособным.
– Теперь нас может спасти только… – Виктор на мгновение замолчал, приковав к себе внимание всех присутствующих, – …только ее воскресшая память.
Наконец, после новой длительной паузы, Робертс спокойно сказал:
– Спасибо, все свободны. Ночь все же еще не истекла…
Поутру в пансионе доктора Робертса для большинства пациентов и персонала начался обычный день. Миссис Хайден, жаловавшуюся на головную боль, вновь проводили в «Кюминон» и, дав легкое снотворное, предложили еще поспать. Сестра Марта искренне уверяла ее, что надо успокоиться, хорошенько выспаться и все дурное рассеется, словно сон, будто его и не было.
«У меня и так ничего еще не было до этих пор, – грустно подумала миссис Хайден, – а теперь и это рассеется, словно сон». Однако она послушно выпила таблетку, легла и через пять минут вновь заснула.
А после обеда, когда она как раз собиралась попросить у Марты чашку чая, в «Кюминоне» появились два неожиданных гостя – Виктор и доктор Робертс. До сих пор они никогда еще не приходили к ней вместе. Миссис Хайден растерянно смотрела на обоих, то стремясь навстречу синему взгляду Виктора, то отшатываясь от проницательных глаз Робертса.