Для Петра сказка не нова, и он не слушает, бродит неподалеку в кустах, выискивает некрупные сухостоины, рубит на чурки, подтаскивает к костру и укладывает в ряд на тлеющие угли.
— Выходит, Рудаков отыскал чингисхановский гроб? — спросил Братов, догадавшись, в чем суть легенды.
— Да, нашел. Давно это было.
— В двадцать седьмом году, — уточнил Кузьма Прокопьевич. — Открылся Рудакову Ивану клад.
— Деда верно сказал: открылся Рудакову клад, — усмехнулся Николай. — Другие вроде бы не могли видеть, а ему открылся. Духи-хранители за своего приняли. Сослепу должно быть: Рудаков и в бога не верил, а в гражданскую партизанил.
— Бреши, бреши, — спокойно возразил дед Кузьма, вытаскивая из кармана самодельный кисет из сыромятины. — Партизанил, это верно, а бога помнил. Ты тогда вот этакий был. (Он показал рукой как можно меньше от земли.) А я с Иваном из одной миски хлебал.
Наташе показались забавными размеры Николая, она не может без смеха смотреть на дюжего рослого рабочего и разводит руками согласно мерке, отведенной ему дедом.
— И таким не был, — возразил Николай, поняв Наташин жест. — Я в тридцать втором родился.
— Ну, брат твой, Мишка, на карачках по избе ползал. Кому же больше? — решил Кузьма Прокопьевич.
— Нашел все же Рудаков золото? — вмешалась Валентина Гавриловна.
— Нашел. Сам я видел куски. — Кузьма Прокопьевич отодвинулся от костра, уступая место Петру. Тот, пригнувшись к земле, остервенело дул на загасающие угли. — Дотошный он охотник был на белку, — продолжал дед Кузьма, отводя глаза на струи едкого дыма. — Любил по тайге бродяжить: весь Саян облазил, в каждой речке побывал. Вот и просветилось ему, открылся клад. Чистое чудо: до него тыщи людей прошли — никто не видел, а ему открылся. Гроб-то лежал в аккурат поперек тропы. Древняя тропа. У нас ее и посейчас Большой тропой зовут. Люди ногами золото топтали — не видели. А уж коли тебе клад дался — помалкивай. А он, Рудаков, не скрыл, а еще и людей повел с собою показывать. Тут, верно, пошел с ним один партейный, учитель Пологодов Михайло, а по батюшке, кажись Валентинович, грамотный. Он и в бога не верил и с попом спорил, хоть и хороший человек был. Его еще до семнадцатого на поселенье в наши края по этапу пригнали. Чахоткой бедняга все маялся; ему и до смерти-то рукой подать оставалось, а туда же увязался. Тогда на всем селе ученых трое было: поп, фельдшер да он — учитель. А дело в экспедиции, сами знаете, ученое: и карту проверь и на плане зарисуй, что и как. Кто, кроме него, мог? Еще милиционер Илюшка Кирьякин с ними снарядился да наших охотников двое: Зверев один, второй Блинов.
Гриша внимательно слушал рассказ. Началось с гроба, а перешло к событиям, которые еще живы в памяти людей. Подошел Виктор и сел на край валежины, потеснив Гришу. Дед Кузьма вдруг проворно вскочил на ноги.
— Геть ты, неладный! — закричал он на проказливого лысаного жеребца, который отогнал мухортого и вороного от торбы с овсом. — Свое сожрал — на чужое заришься. — И дед заторопился к лошадям.
— Примерно то же самое в ответе Лисковского написано, только без Чингис-хана, — сказал Братов. — По словам Рудакова, золото было рудным и залегало в жиле темного кварца поперек Большой тропы. В доказательство Рудаков принес с собою один крупный кусок руды — с голову барана — и несколько мелких обломков. Кварц в образцах водяно-прозрачный, мутно-серый, до черного в глубине, со множеством гнезд медного и серного колчедана; в самом центре куска неровной ленточкой вилась золотая жилка, от нее в стороны ответвлялись тоненькие полоски, которые заканчивались прерывистыми нитями золота, как бы набрызганного в породу. В центре жилка раздувалась в гнездо размером с голубиное яйцо. Жила кварца с золотом, — уверял Рудаков, — видна на двадцать сажен и протягивается поперек тропы. Одни конец ее — верхний — скрывается под глыбами серого плитчатого камня, другой — нижний — уходит под почву и мох. Проверять заявку Рудакова отправилась экспедиция из пяти человек во главе со школьным учителем Пологодовым. С ним пошли: сам Рудаков, милиционер Кирьякин и местные жители, охотники Зверев и Блинов.
Все лето вестей от ушедших на поиски золота не было, а в сентябре в Перевальное возвратились только двое: Зверев и Блинов. По их словам, золота Рудаков не нашел, зря только потратили целое лето. На обратном пути, во время переправы через речку Каменную, случилось несчастье: плот разбило и трое остальных участников экспедиции погибли. Районная милиция заподозрила неладное. За Блиновым и Зверевым установили наблюдение. Вскоре один из них был задержан в областном городе в тот момент, когда пытался сбыть с рук крупный слиток золота. Сразу арестовали второго. На допросе признались: Рудаков правильно указал выход жилы, Пологодов делал записи, обозначил место на карте, остальные копали шурфы на продолжении жилы, отбирали образцы пород и руды.