— Вот как, — поморгал глазками Рил и, кажется, завис.
— Ты напоминаешь мне одуванчик, — вдруг сказала Дороти, приближаясь. — Когда его семена созревают, он весь такой белый и пушистый, — она провела рукой по волосам Рила, — а как дунешь, так все ветром и унесет. Ты такой ветреный мальчишка, — заключила Ансворт. — Это даже мило. — Капитан Буамортье был в полной растерянности, Дороти положила руки ему на плечи и безапелляционно заявила: — Ты сейчас переспишь со мной, и это поможет поскорее избавиться от негодяя Барона.
От таких речей Рил полностью очумел и засмущался. Ему шел уже двадцать второй год, но он все еще оставался девственником. По непонятной ему причине, с девушками у него не ладилось. Впрочем, у него «не ладилось» со всеми людьми вообще. Он словно бы был не от мира сего и даже и не надеялся, что когда-нибудь сможет пригласить кого-то на свидание. А уж о капитане Ансворт в качестве девушки, которую можно пригласить, он не подумал бы никогда… И тут его ставят перед фактом, что момент истины уже настал, и что лишение его девственности поможет поймать опасного преступника Черного Барона.
— Так ты готов мне помочь? — с нажимом спросила Дороти.
— Да, конечно, но…
Рил не успел ничего возразить. Ведьма неожиданно скинула с себя накидку и платье. Такой красоты он отродясь не видывал. Нельзя сказать, сколько ей было лет, выглядела она как совсем юная дева, только созревшая для любовных утех. Рил чисто теоретически знал, что она его старше. Но это не имело никакого значения. Сейчас главным был пленяющий процесс избавления ее от одежды. Это так вдохновляло!
Последней с нее слетела коротенькая шелковая комбинация, под которой более ничего не было. Дороти не то совсем не носила нижнего белья, не то не надела его специально. Рил, забыв о приличиях, которые ему долго и упорно вбивали воспитатели, как завороженный смотрел на прекрасное обнаженное тело молодой ведьмы. На эти плавные линии, на эту гладкую кожу, на маленькие, но при этом пухленькие и очень возбуждающе выпуклые грудки с темно-розовыми сосками, которые так хотелось потрогать. Он едва оторвав от них взгляд, переводил его ниже и ниже, пока не уставился на темные завитки между ног, отвлекаясь от последних только затем, чтобы разглядеть странную татуировку на бедре в виде надписи на неизвестном ему языке.
Интерес Рила был скорее художественно-эстетическим, нежели откровенно похотливым, все же он был совершенно неиспорчен. Госпожа Ансворт позволила ему еще полюбоваться собой, ожидая достижения более полного эффекта и, решив, что уже пора, к его полному изумлению, легла на кровать и развела ноги. Рил не мог с собой ничего поделать: он с интересом разглядывал эту картину, запоминая детали. В центре композиции как раз оказалась нежная «розочка» промеж ее стройных ног.
Поскольку молодой человек слишком увлекся разглядыванием и явно не собирался переходить к каким-либо еще действиям, Дороти взяла дело в свои руки. Она взмахнула пальцем, и неведомая сила подтолкнула капитана Буамортье вперед.
— Не сопротивляйся, — сказала Ансворт, и та же сила сдернула в полете с него всю одежду. Рил не успел ничего сообразить и шлепнулся прямо на нее. Он уже так вдохновился прекрасными видами, что его кончик бодро торчал, как копье. И он с налету угодил в нужное место, заставив Дороти сладко охнуть.
— Простите, милая Дороти, я такой неловкий, — выдал он, пытаясь приподняться, и тут почувствовал, какая она внутри горячая, как угли, и шелковая, прямо как лепестки фиалок.
Дороти снова взмахнула пальцем, и задница Рила под воздействием ее чар начала двигаться сама.
— Ах! О-о-о… — издал он смешным высоким голоском, так как от неожиданности у него сперло дыхание.
Госпожа Ансворт продолжала чутко руководить процессом, помогая им обоим лучше подстроиться друг под друга.
— Не хочешь сам попробовать? — спросила она, устав дирижировать пальцем.
— Ах, милая Дороти, разве мужчине и женщине не стоит сперва сходить на свидание? — ответил тот вопросом на вопрос и совершенно невпопад. Ну никак не укладывалось у него в голове, что можно вот так вот ни с того ни с сего начать совокупляться с тем, с кем даже ни разу не ходил на свидание.
Ансворт прыснула со смеху и даже слегка приоткрыла глаза.
— А потом, я слышал, начинать следует с предварительных ласк… О-о-о!
— Меньше слов, больше дела, — отрезала Дороти и ускорила движения, довольно постанывая.
— А это и вправду хорошо-о-о! — подвывал ей Рил.
— Давай, поработай сам, — зевнула ведьма. — Будешь хорошим мальчиком, я, так и быть, потом с тобой на свидание схожу, — пообещала она.
— Правда? — обрадовался Буамортье, двигаясь сперва по инерции. Это вдохновило его так, что он активнее заработал попочкой, вбиваясь в горячую влажную щель. — О-о! Милая Дороти, это все так неожиданно-о-о! Я совершенно не планировал сегодня терять девственность.
— Все когда-то бывает впервые, — заметила та, незаметно для Рила открывая глаза. Над ней витала тень Черного Барона.
— О-о! Милая Дороти! Я сейчас…
— Кончай в меня, — велела ведьма. — Так будет эффективнее, — сказала она, ощущая, как от их чресл поднимается настоящий тайфун силы.
— Но, милая Дороти…
— Я приняла снадобье, так что не беспокойся.
Рил больше не мог сдерживаться, он и так оказался молодцом для первого раза. С громким пронзительным криком он излил в нее семя. Дороти откровенно кайфовала. Она прищелкнула пальцами и кончила вслед за ним. «Тайфун» в этот миг приобрел такую мощь, что мог бы снести всю столицу, если бы не был немедленно поглощен Бароном.
***
— Что-то они там долго, — с сомнением произнесла Фрагил, и они с Винсентом отправились разыскивать запропавшего капитана. Так, на всякий случай.
Им повезло далеко не сразу. Оказавшись у запертой двери апартаментов Дороти, они тревожно приложили к ней уши и услышали совершено определенные звуки. Фрагил покраснела, а Винсент сперва схватился за сердце, а потом прослезился: «Наконец-то, мой мальчик…» — пробормотал он.
***
Рил был на седьмом небе от счастья. Он неуклюже слез с Дороти и попытался отдышаться.
— Это был полный восторг, дорогая Дороти! Я так вдохновился! — сказал он и отключился.
— Тогда нужно немедленно дать твоему вдохновению выход, — заметила ведьма, насылая на него бодрящие чары.
Через пять минут Рил очухался совершено бодрым и свежим. Ансворт тут же напомнила ему, на чем они остановились. И после из ее комнаты до самого утра доносились бурные крики, стоны и скрип кровати.
Наутро затраханный, но счастливый Рил выполз оттуда и, заявив: «Я напишу новую картину немедленно!», умчался прочь под удивленными взглядами Вальтера и Фрагил, которые его так и караулили всю ночь.
«Долго же он себя сдерживал», — подумал Барон. — Благодарю за то, что сохранили свою невинность специально для меня, — произнес он вслух.
Подчиненные Буамортье обернулись, но там уже никого не было.
***
— Ах, милая Дороти! — капитан «Аквамаринового оленя» выскочил так внезапно, что Ансворт едва не проснулась. — Я так вчера вдохновился, что написал ваш портрет и… — Рил вдруг потерял нить рассуждений. — И вот… — закончил он, протягивая ей цветы, преподнести которые его надоумил Вальтер.
Дороти в ответ мило улыбнулась. Она приняла из его рук букет, приподнялась на цыпочках и поцеловала. Тут Рил и увидел ее прекрасные, ясные, как утреннее небо, глаза.
— Зови меня Колокольчик, как звали меня в Ведьмином Лесу, — шепнула она и добавила: — Прелестный мой Одуванчик.
========== Повадки зеленого богомола ==========
Джек Потрошитель и Эн Рингард расположились в деревянном коттедже, который капитан иногда использовал в качестве рабочего кабинета. Ему не нравились ни мощные замки, как у «быков», ни утонченные дворцы, как у «золотых» или «орлов». Господину Богомолу нравилось быть ближе к природе. База их ордена представляла собой деревянный форт с кучей замысловатых пристроек, наблюдательных вышек и скрытых под землей или среди растительности помещений. Вся эта занятная конструкция была кругом напичкана всевозможными ловушками, многие их которых были ядовитыми или изобиловали смертоносной сталью, а то и убийственными заклятиями. Количество этих «сюрпризов» было столь велико, что даже своим порой было сложно запомнить, где что находится. Так что несчастные случаи были не редкостью. Капитана Джека это, впрочем, не беспокоило. Не могут запомнить такую ерунду, сами виноваты. Нечего держать у себя таких недотеп.