Несмотря на то, что до дома мы добрались далеко за полночь, в комнатах нижнего этажа еще горел свет. Довольно шумно мы подъехали к открытой галерее и спешились. Один из полисменов держал лошадей, а Мэттисон и второй полисмен последовали за мной в дом. Услыхав произведенный нами шум, Рэд лично вышел встречать нас у двери. Он уже был вполне спокоен и говорил в своей обычной манере.
– Привет, Арнольд! Ты нашел его, вечеринка закончилась?
Он нерешительно остановился, заметив остальных. Они вошли в холл и некоторое время смотрели на него, не говоря ни слова. Я пытался заговорить с ним, но слова, казалось, застряли у меня в горле.
– Рэд, случилось нечто… ужасное, – выговорил я с запинкой.
– В чем дело? – спросил он, и на лице его внезапно появилось тревожное выражение.
– Сожалею, Рэд, – отвечал Мэттисон, – но я должен арестовать тебя.
– Арестовать меня, за что? – спросил он, усмехнувшись.
– За убийство твоего отца.
Чтобы не упасть, Рэднор оперся рукой о стену, и при свете лампы было видно, как побелели его губы. При взгляде на его лицо я мог бы поклясться, что он не притворяется, и что новость для него была столь же шокирующей, сколь и для меня.
– Мой отец убит! – выдохнул он. – Что ты имеешь в виду?
– Его труп был обнаружен в пещере, и косвенные улики указывают на тебя.
Похоже, он был слишком потрясен, чтобы осознать эти слова, и Мэттисон произнес их дважды, прежде чем он понял.
– Ты хочешь сказать, что он мертв? – повторил Рэд. – А мы поссорились с ним вчера вечером и не помирились… а теперь уже слишком поздно.
– Должен предупредить тебя, – ответил шериф, – что все сказанное тобой может быть использовано против тебя.
– Я не виновен, – резко произнес Рэднор и без дальнейших слов приготовился идти. Мэттисон вытащил из кармана наручники, Рэднор посмотрел на них и залился краской.
– Не бойся. Я не собираюсь бежать, – сказал он. Пробормотав извинение, Мэттисон опустил их обратно в карман.
В сопровождении человека я вышел на конюшню и помог оседлать Дженни Лу. Меня все время не покидало ощущение, что я держу веревку, на которой его повесят. Когда мы вернулись, они с шерифом ожидали, стоя на открытой галерее. Рэд казался более невозмутимым, нежели все остальные, однако, пожимая ему руку, я заметил, что она была холодной, как лед.
– Я обо всем позабочусь, – сказал я, – и не волнуйся, мой мальчик. Мы вызволим тебя.
– «Не волнуйся!», – усмехнулся он, прыгая в седло. – Я не о себе беспокоюсь, ибо я не виновен. – Неожиданно он наклонился и изучающе всмотрелся в мое лицо, попавшее в полосу света из открытой двери. – Ты мне веришь? – спросил он быстро.
– Да, – воскликнул я, – верю! И более того, я докажу, что ты не виновен.
Глава XII
Я даю обещание Полли
Ближайшие несколько дней были для меня кошмаром. Даже теперь я не в силах без содрогания думать о том ужасном времени напряженного ожидания и сомнений. После предварительного расследования коронер немедленно взялся за дело, и любая всплывшая улика, казалось, только подкрепляла доказательства против Рэднора.
Удивительно, с какой охотой общественное мнение бьет лежачего. Никто, похоже, не сомневался в виновности Рэда, неприязнь к нему разгоралась. Полковник Гейлорд был популярной личностью среди местного населения и, несмотря на свою вспыльчивость и довольно властное поведение, являлся общим любимцем. При известии о его смерти долину захлестнула волна ужаса и возмущения. От деревенских хулиганов я нередко слышал намеки на самосуд, и даже среди более консервативных слоев общее мнение сводилось к тому, что законная смертная казнь через повешение была бы слишком благородным концом для того, кто совершил столь бесчеловечное преступление.
Я никогда не понимал этого поспешного всеобщего верования в вину парня, но всегда подозревал, что шериф сделал не все, что было в его силах, дабы утихомирить враждебность. Тем не менее именно прошлое в большей степени вновь заявляло о себе. Хотя биография Рэднора была не настолько черной, как ее приукрашивали, она все-таки была и не такой белой, какой ей бы следовало быть. Люди качали головами, повторяли истории о том, каким дикарем он был в детстве и что они всегда предвидели конец подобный этому. Слухи о его ссорах с отцом рассказывались и пересказывались до тех пор, пока не были преувеличены до неузнаваемости. Вновь припомнили давнишние сплетни про Джеффа, и общее мнение свелось к тому, что братья Гейлорд – законченные выродки. Близкие друзья Рэда стойко поддерживали его, но они составляли постыдно ничтожное меньшинство по сравнению с жадной до сенсаций общественностью.