— Правильно. Только к глубине один метр восемьдесят сантиметров надо прибавить еще высоту берега, на котором стояла церковь. Остров был низкий, плоский. Возвышался над водой примерно на метр-полтора. Значит, за 500 лет вода в этой части озера поднялась примерно на три метра.
— Вот это здорово!
— Ваша задача теперь, когда закончите обследование озера и особенно рельефа его дна, — попытаться восстановить прежние границы Узмени. Это должно стать целью работы вашей группы.
Так появилась возможность составить карту Теплого озера середины XIII века, то есть во времена Ледового побоища. При этом, конечно, речь могла идти лишь о приблизительном определении границ Узмени.
Через день, к вечеру, пришли два грузовика с моряками-водолазами и их имуществом. Водолазы нашли на дне известняковые плиты, большей частью развалившиеся, занесенные песком. Когда их стали раскапывать, то обнаружили куски обуглившегося дерева. Сомнений не было — это были остатки сожженной церкви, о которой говорилось в летописи.
В последующие дни водолазы начали работу «по следам Паклара».
Прежде всего был обследован валун, который, по мнению Паклара, является легендарным Вороньим Камнем. Место это хорошо знал Кривенко. Обогнув с востока остров Городецкий, ГК-201 остановился около поставленной здесь вехи. В мутной воде ничего не удалось разглядеть: был период цветения воды, она была насыщена планктоном. По словам Иосифа Андреевича, валун был большой. Его взорвали еще в двадцатых годах. Водолаз Мочалов, производивший обследование, передал по телефону:
— Камень расколот на несколько частей. Куски разбросаны силой взрыва и лежат на дне.
— Осмотрите их и скажите, какой величины примерно был валун.
Ответ последовал не сразу. По поднимавшимся на поверхность пузырькам было видно, как водолаз передвигается по дну. Наконец в трубке раздался его голос:
— Точно очень трудно указать размеры. Верно, метров пять будет.
— А по высоте?
— Повыше человеческого роста. Метра два-три.
— Если есть мелкие куски, возьмите один и поднимайтесь наверх.
Поднятый водолазом кусок гранита показал, что валун был крупных размеров.
Находка принесла некоторое разочарование. Вероятно, Паклар ошибся, приняв этот валун за неоднократно упоминающийся в летописи Вороний Камень.
Он был недостаточно велик и, что особенно важно, очень низок. Такой валун не мог быть столь широко известным ориентиром, как летописный Камень. Да и лежал он скорее всего на берегу, в густом лесу, где и вовсе не мог быть так уж приметен.
В летописи сказано, что от этого Камня врага гнали «по леду» до Суболичьского берега, но тут дорогу бегущим преграждала сперва сиговица, а за ней Озолица…
Экспедиция продолжала работу по проверке находок Паклара. В своем труде он говорил о «задубелых стенах» какого-то укрепления у Больших Ворот. Он видел их на дне озера…
Следующие дни прошли в тщетных поисках этого укрепления. Вода была настолько мутной, что водолазы работали буквально на ощупь.
Глава IV
ПОИСКИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ
Как-то вечером пришла телеграмма, вызывающая Быховского в Ленинград. Утром Быховский остался в Самолве, чтобы сесть на «Иоалу», шедшую в тот день на Псков.
Погода была ясная, и ГК-201, как и обычно, стал на два якоря в Больших Воротах. Гидрологи отправились делать промеры глубин для выяснения рельефа дна; водолазы готовились к спуску под воду.
Час за часом продолжались безуспешные поиски. Водолаза Мочалова сменил Плакущий.
Эти два водолаза по внешности и характером были полной противоположностью друг другу. Мочалов — блондин, несколько флегматичный, медлительный в движениях. Плакущий никак не оправдывал своей фамилии. Смуглый, черноволосый, подвижный, энергичный.
Спускается Плакущий.
Когда водолазы сменились, ГК-201 был отведен несколько ближе к острову Вороньему. Впечатление, что Паклар все-таки ошибся и принял за остатки укрепления что-нибудь другое, подтверждалось. Поэтому решили закончить поиски укрепления обследованием Больших Ворот.
Вдруг произошло то, чего никто уже не ждал. Послышался протяжный сигнал зуммера — вызывал Плакущий. Взяв трубку, начальник водолазов Буряк вдруг застыл в изумлении.
— Что, что такое? Кладка?
Находившийся рядом с ним Мочалов подскочил от неожиданности и закричал: