Псков. Детинец.
Пулковская высота, где красногвардейцы Великого Октября и солдаты Советской Армии, моряки Краснознаменной Балтики и воины народного ополчения трижды преградили своей грудью путь врагу.
У серокаменных пилонов, установленных там, где проходил передний край обороны Ленинграда, путешественники остановили машину. Все вышли…
Вот пологие скаты Витоловской возвышенности, в дни блокады захваченной врагом. Справа горбилась сильно поредевшим еловым лесом Дудорова гора, левее поднималась крутая Киргофская возвышенность. Дальше темнел зеленью город Пушкин — Царское Село.
Жилой дом XVII века.
Можно бесконечно любоваться просторами нашей прекрасной страны. Лесистые дали открываются с пологих возвышенностей. Иногда в стороне от дороги промелькнет светлое зеркало озера. Покажется и скроется за обступившими его со всех сторон деревьями. Временами лес уступает место деревне с окружающим ее возделанным полем. Но деревень не так и много: шоссе, проложенное как по линейке, идет в стороне от старой Петербургской дороги. И опять уходящие с увала на увал, подернутые синеватой дымкой бесконечные леса… Встречаются болота, заросшие голубикой и черникой, с чахлыми березками и карликовыми соснами, а за ними опять леса, леса…
Суровый и в то же время поражающий какой-то особой, своеобразной красотой край! Той красотой, которая роднит эти дали с мотивами полотен Нестерова, Васнецова…
Покровская башня. Псков.
Над щетинистой полоской леса вырисовывается контур кремлевского собора. Но до него еще не один десяток километров.
Близился вечер, когда путешественники добрались до города. Он встретил их зеленью садов и бульваров, вечерним оживлением на улицах. Людской говор, короткие гудки автомобилей, начинающие сгущаться тени.
Псков!..
Один из самых древних русских городов. В прошлом его нередко называли «боевым оплечьем господина Великого Новгорода» — частью защитного доспеха, прикрывающего от ударов врага плечо воина. Псков не раз принимал на себя всю тяжесть борьбы с врагами, стремившимися прорваться к богатому Новгороду. Сильнейшие европейские армии Стефана Батория и Густава Адольфа погибли под стенами Пскова.
О прошлом Пскова многое могут рассказать древние крепостные стены с боевыми башнями над реками Великой и Псковой, величественный детинец (кремль) с примыкающими к нему стенами Довмонтовой крепости, укрепления старого и нового Застенья, Окольного города, Запсковья…
Церковь Покрова «от пролома».
Псковский кремль помнит возвращение рати Александра Невского в Плесков, как тогда назывался Псков, после победы на Чудском озере. Об этом могут поведать стены Мирожского монастыря, где монах-летописец сделал запись об этой битве, и Иоанновский собор в Завеличье, поспешно законченный в честь одержанной победы…
Теперь, в теплый летний вечер, город был напоен ароматом цветов, заполнивших бульвары, сады, скверы и даже обочины широких асфальтированных улиц. Суетливо шныряли автобусы. Светлое закатное небо отражалось в зеркальной поверхности Великой, и по ней, оставляя волнистый след, быстро мчались моторки, скользили легкие байдарки, застыли темные силуэты рыбачьих лодок.
Древний город живет новой жизнью.
Поганкины палаты. Массивное здание, сложенное из псковской плиты в середине XVII века торговым человеком Поганкиным. Это мрачный дом-крепость с окнами в виде крепостных амбразур, с решетками и железными ставнями. Внутриэтажные переходы и лестницы скрыты в массивных двухметровых стенах. В них много тайников. Прочность, суровая простота, замкнутость… Сейчас здесь музей.
— Ничем порадовать вас не можем. Никаких экспонатов, непосредственно относящихся к Ледовому побоищу, у нас нет, — огорчил путешественников директор музея. — И о месте битвы сведениями не располагаем. Впрочем, вот обращает на себя внимание курган у Чудской Рудницы. На нем стоял памятник: валун с Голгофой[1]. Я вам его покажу — он здесь, в музее. Археологи датируют его примерно XII веком. Предполагаем, что и битва была где-то здесь, в районе этой деревни, у Рудницы. Ведь и слово «руда» в старину означало «кровь».
— Но кто-нибудь производил там исследования, раскопки?
— Нет. Никто. Вот только в самом конце сороковых годов приезжал туда эстонский историк Паклар, но его статью в «Исторических записках» вы, конечно, знаете.