Когда почтальон принёс посылку от эксперта по ботанике, я, сгорая от нетерпения, едва дождалась подходящего момента, чтобы её открыть. И ожидание оказалось не напрасным. Внутри, помимо письма, в котором Фридрих Блюм рассыпался в благодарностях за «Ароматические побеги зелени», благодаря которым даже капризный чёрный цветок перемен пошёл в рост, да ещё как, я нашла самым тщательным образом упакованный прозрачный пакетик с мерцающей пыльцой.
Более того – Фридрих почему-то отправил мне не только пыльцу, но и сам цветок. Интересно зачем? В черновике Даана де Брёйна о нём ничего не говорилось. Или говорилось? Ведь часть рецепта была скрыта под жирной кляксой, и я не смогла разобрать последние строчки. Но для чего же нужен целый цветок?
Наверняка Фридрих не стал бы его срезать, просто чтобы послать мне как сувенир – для этого тот был слишком ценным.
Не зная, что делать с цветком, я отложила его в сторону и сосредоточилась на том, что было понятно. С обеда до вечера я только и делала, что колдовала над ингредиентами для нового аромата, без конца что-то измельчала, молола и толкла.
Наконец я сложила всё в стеклянную колбу дистиллятора и достала с полки банку с последним, самым важным ингредиентом. Осторожно опустив в неё кончик ножа, я отмерила крошечное количество блестящего чёрного порошка и высыпала его в колбу.
Собравшись с духом, я зажгла бунзеновскую горелку. Под колбой вспыхнул голубой огонёк. Спустя какое-то время над закипающей растительной массой начал подниматься белый пар, а в подставленный пустой флакон закапала жидкость молочного цвета. Вскоре «Аромат желаний» был готов. Как же здорово, что я сумела приготовить аромат такой силы! Меня просто распирало от гордости!
Но что же делать с цветком? Он лежал передо мной на рабочем столе, загадочно мерцая чёрными лепестками.
Я задумчиво потёрла лоб и вспомнила: цветок перемен упоминался и в цветочном словаре Даана – вот только не чёрный, а белый. И тут на меня нашло озарение. Так вот почему он так называется! «Цветок перемен» – ну конечно! Вероятно, он должен изменить цвет. Может быть, для исполнения желания нужен не только аромат, но и сам цветок? Или даже цветок в первую очередь? Наверное, они действовали только вместе!
Я осторожно коснулась лепестков, чуть увядших за время путешествия в картонной коробке.
В голове прокручивался один вопрос за другим. Может быть, нужно опрыскать цветок ароматом и отдать его Матсу вместо флакона? Может быть, желание сбывается в обмен на цветок?
На мгновение я замерла в нерешительности. Если в мои рассуждения закралась ошибка, я лишь впустую истрачу аромат и останусь ни с чем. Но иначе картинка просто не складывалась! Усилием воли я стряхнула с себя оцепенение. Я сентифлёр, а значит, нужно полагаться на чутьё, решила я. И, собравшись с духом, опрыскала чёрный цветок перемен «Ароматом желаний».
В ту же секунду, как капельки ароматической жидкости коснулись лепестков чёрного цветка, комната вместе со мной погрузилась в густой молочный туман. Цвет его постепенно стал меняться с молочно-белого на чёрный. Я вдруг оказалась в кромешной тьме. Меня бросило в жар. Неужели принятое мной решение все же оказалось неверным?
Витавший в воздухе аромат уже встречался мне раньше – впервые я вдохнула его в оранжерее Фридриха Блюма, когда склонилась над чёрным цветком перемен. Пахло чем-то лёгким, сладковатым и приятным. В точности как сейчас. Я глубоко втянула в себя аромат и на мгновение зажмурилась.
Вновь открыв глаза, я застыла в изумлении. Тёмные облачка ароматических испарений рассеялись, а на ладони у меня лежал... белый цветок. Чёрный цветок и правда изменился!
С картонной коробкой в руках и бешено бьющимся сердцем я помчалась к дому Матса. Каникулы наши подходили к концу. Чем он там, интересно, занимается после пережитого стресса и волнений? Только бы дверь открыл не Леон, подумала я, нажимая на кнопку звонка. Старший брат Матса вечно заставлял меня испытывать неловкость. И как ему это только удавалось?
К счастью, на этот раз дверь открыл сам Матс. Улыбнувшись, он проводил меня в гостиную, плюхнулся на диван рядом с Леоном и растянулся перед экраном включённого телевизора. Я усмехнулась про себя, предвкушая, как он сейчас удивится.
Я села в одно из кресел и посмотрела на Леона, который на этот раз против обыкновения не отпустил в мой адрес ни одной дурацкой шутки – лишь приветственно подмигнул. И дело явно было не в телевизоре – там шла какая-то скучная передача из зала суда.