Где мы видим Хауса, меняющим образ мыслей? Представьте больного с афазией, который говорит: «Я не мог справиться с медведем! Они забрали мое пятно!» (серия «Невозможность общения», 2–10). Сможете ли вы понять, что у этого больного биполярный синдром и что он перенес операцию на мозге? А если сестра Августина заявляет, что внутри нее Бог (серия «Если сделаешь, то будешь проклят», 1–5), придет ли вам в голову, что причиной ее заболевания является внутриматочное устройство из меди, которое ее отравляет? Вы считаете, что вы в состоянии спонтанно установить некую связь между купанием в фонтане после пробежки и вызывающим беспокойство диагнозом больного, прикованного к инвалидному креслу, который попытался съехать в бассейн, потому что дисфункция гипоталамуса привела к нарушению температурной регуляции тела (серия «Смысл», 3–11)? Или можете тут же понять, что у больной, не чувствующей боли, в кишечнике находится червь длиной в 25 футов, причем эта мысль приходит вам в голову только потому, что Уилсон обвиняет вас в том, что вам доставляет удовольствие издеваться над другими (серия «Бесчувственный», 3–14)? Пусть так, но вы лжете. Давайте признаем, что ни вы, ни я не обладаем таким творческим мышлением, как Хаус.
Именно творческое мышление помогает ему избегать слишком быстрого решения. Редкий врач проводит полную дифференциальную диагностику, основываясь на симптомах, результатах анализов, на том, что написано на классной доске, или на том, что не написано (Грабер, Франклин и Гордон). Как правило, врачи быстро приходят к заключению (к примеру, при наличии признака, подтверждающего их первую догадку) и считают, что дело сделано. Если у вас ум не такой гибкий, как у Хауса, или если ваши познания в медицине не так обширны, вы, прежде всего, менее способны на такую дифференциальную диагностику. Но наш самоуверенный Хаус к тому же обладает недюжинной восприимчивостью, он максимально использует поступающую информацию. Даже когда он уже чуть было не вскрыл живот авиапассажира, заподозрив его в том, что тот перевозит в желудке кокаин, он продолжает наблюдение. Он заметил, что этому пассажиру стало легче, когда нажали на суставы, и понял, что этот мужчина занимается подводным плаванием и что в действительности он страдает от декомпрессии (серия «В воздухе», 3–18).
В действительности самые счастливые моменты Хаус переживает, когда его подчиненные критикуют его мнение и предлагают свое, что заставляет его думать о всевозможных вариантах еще более критически.
Если многим руководителям это не но вкусу, то Хаус требует, чтобы было именно так. Похоже, он откуда-то знает о недостатках группового мышления — термин, использованный психологом Ирвингом Дженисом применительно к давлению, которое испытывали советники Джона Кеннеди, когда их призывали прислушаться к мнению большинства по поводу стратегии в Заливе Свиней.[52] Когда люди видят потенциальные проблемы и то, как они решаются, но не выражают свое мнение по этому поводу, могут произойти трагические вещи.
Есть в нашем сознании нечто похожее на групповое мышление, этому подвержены все мы. В психологической терминологии это называется установкой сознания. Говоря проще, это тенденция решать проблему тем же способом, что и в предыдущий раз, поскольку в прошлый раз такой способ сработал. И такая предрасположенность хороша для большинства ситуаций. Но в необычных обстоятельствах, где привычный подход не является самым эффективным или, что еще хуже, является совсем неэффективным, люди, как правило, не задумываются об альтернативных подходах к решению проблем. В жизни мы сталкиваемся с какими-то проблемами снова и снова, и они нам напоминают о предыдущих проблемах, которые мы успешно разрешили. В целом изобретать велосипед не имеет смысла, а следует воспользоваться тем, что уже изобретено. Но иногда новая проблема, хотя и похожая на ту, которую мы уже разрешили, требует нового подхода, и мы, таким образом, оказываемся очень уязвимыми со стороны ограничений, создаваемых установкой сознания. В медицине врачи часто сталкиваются с подобными ситуациями, и на практике оказывается, что самые опытные из них чаще всего страдают от этой установки.
52
Залив на северо-востоке Кубы, где США безуспешно пытались организовать вторжение в апреле 1961 года.