Издевательства Хауса над Уилсоном приобретают психосексуальный оттенок, когда Хаус вешает стетоскоп на ручку двери при входе в дом — знак еще со времен учебы в вузе, означающий, что друг принимает у себя женщину и просит не мешать. Этим он как бы демонстрирует Уилсону свое сексуальное превосходство, заставляя беднягу часами бродить по улице. Однако когда Уилсона наконец-то пускают в дом, оказывается, что Хаус все это время был один и мастурбирует. Я понимаю, что мое эссе главным образом посвящено психологии не БХД, а его помощника, но не могу не дать медицинское определение эмоциональной проблеме Хауса: «Старик, ты в дерьме!»
Компаньон, вопреки своим убеждениям, позволяет более харизматнчному другу втянуть себя в свои интриги. Уилсон восхищается своим БХД, это восхищение ослепляет его; он боится его, навлекая на себя его неудовольствие, не желая рисковать дружбой, Уилсон часто уступает требованиям Хауса и участвует в его сомнительных и даже противозаконных делишках. Давайте назовем этот симптом «этелитом» в честь Этель Мерц, самой известной страдалицы от синдрома закадычного друга (возможно, вы помните, что ее трагическая неспособность противостоять влиянию Люси Рикардо, чокнутой рыжеволосой более харизматичной подружки, привела к развалу брака, к чуть ли не смертельной передозировке шоколада, к аресту за мошенничество, нарушению общественного порядка и попытке выдать себя за марсианку).
Под влиянием Хауса Уилсон, несомненно зрелый и ответственный человек, часто начинает вести себя, как подросток. Они, как двенадцатилетние, взирают на вырез платья Кадди. В серии «Любовь зла» (1–20) Уилсон подтрунивает над Хаусом, ходившим на свидание с Кэмерон, и распевает детскую песенку «Тили-тили-тесто, жених и невеста». Возможно, это глуповатая незрелость демонстрирует внутреннее желание Уилсона снять с себя ответственность зрелого возраста, и разве можно его за это обвинять? Но, похоже, что Уилсону, как и многим другим закадычным друзьям, очень хочется, чтобы Хаус взял на себя руководство и принимал за него решения.
Но Уилсон переходит опасную черту, когда позволяет Хаусу проявлять свою оригинальность на работе. В серии «Все включено» (2–17) он играет с Кадди в покер во время бенефиса «Ночь казино», чтобы отвлечь ее внимание и чтобы Хаус мог беспрепятственно ускользнуть и проделать с больным то, что ему делать было запрещено. Уилсон также защищает Хауса от больничной администрации, которая хочет наказать его за неподчинение. Уилсон предпочел уйти с работы, нежели поддержать решение администрации уволить Хауса, заявив: «Да, он наломал дров. Да, он жалок. И, вероятно, ему следует снова прочитать этический кодекс. Но при этом он лечит. Он спасает сотни жизнен» («Младенцы и вода в ванной», 1–18). Самое тревожное, что Уилсон выписывает Хаусу викодин, хотя понимает, что тот наркоман и глотает таблетки прямо на работе.
Хаус подделал подпись Уилсона па рецепте викодина. Когда полицейский спросил об этом Уилсона, тот снова почувствовал себя курицей-наседкой и солгал, чтобы защитить Хауса, утверждая, что подпись его. Даже когда против него было начато судебное расследование, банковский счет заморожен и ему пригрозили, что лишат медицинской лицензии, Уилсон не выдал Хауса и продолжал утверждать, что подпись на рецепте принадлежит ему. И в то время как Уилсон проявлял такую стойкую верность, Хаусу было до лампочки, что его друг попал в беду. Он не выказап ни раскаяния, ни сочувствия. Он даже не предложил подвезти Уилсона домой, после того как его машину конфисковали.
Даже в ситуации, когда карьера Уилсона находилась под угрозой, он все же идет на поводу у Хауса, помогая отвезти умирающего больного в Атлантик-Сити на безрассудную «последнюю гастроль». Уилсон не только решился на величайшую авантюру, когда предоставил необходимые ингредиенты, чтобы сделать больному его последний в этой жизни огромный сэндвич, но также обеспечил Хаусу алиби, чтобы скрыть его участие в самоубийстве пациента. Уилсон — это зеркало, в котором отражаются наши смешанные чувства к Хаусу, В своем друге он видит хорошее и понимает, что этого хорошего едва хватает, чтобы не перевесило плохое. Но он не может от него отвернуться. И мы не можем. Издевательства Хауса над Уилсоном заставляют нас смотреть сериал дальше, чтобы увидеть, насколько еще хватит этого пресмыкательства. Но «Доктор Хаус» быстро бы надоел, если бы Хаус был простой сволочью. В этом отношении верность Уилсона имеет очень большое значение; это сигнал зрителям о том, что хотя Хаус и ненормальный, у него есть один друг, считающий его достойным своей дружбы. Это позволяет нам усомниться в виновности Хауса, сохранить к нему некоторое сочувствие (и не выключить телевизор).