Вместо ответа я лишь натянула на голову одеяло, недовольно застонав.
“Вставай! — тем временем вопили в моей голове. — Нас ждут великие дела!”
Вот повезло же мне с новой спутницей, слов нет! Пусть еще подождут, я вообще-то сплю!
“Чем больше я в своей теплой кроватке, тем меньше от меня сегодня вреда,” — ответила, плотнее кутаясь в одеяло.
“Чем дольше ты тут будешь лежать, тем больше вреда уже от меня, — возразила Йен. — Чувство юмора у меня гораздо сильнее чувства жалости”.
“Ни стыда у тебя, ни совести!” — выпутываясь из простыней, обиделась я.
“Да, — довольно согласилась Йен, — ничего лишнего. Даю тебе пятнадцать минут!”
Вы посмотрите, какая деловая! Ну ничего-ничего, я тоже умею быть врединой.
Выбравшись из кровати, первым делом взяла курс на ванную комнату. Прохладная вода не исправила удручающей ситуации. Вернулась в спальню и открыла шкаф, задумчиво рассматривая свой гардероб.
Остановив свой выбор на голубом льняном платье, оставила распущенными слегка влажные волосы.
После всех необходимых утренних процедур шире распахнула шторы и открыла окно, впуская в комнату свежий воздух. Вдохнув его полной грудью, я выглянула на улицу.
Легкий утренний ветер путался в волосах, а солнце приятно грело кожу. Птицы пели свои заливистые трели, словно каждая из них пыталась превзойти остальных.
Завтрак прошел на удивление спокойно. Хотя не знаю, чего я от него ожидала. Но после всех новостей от Йен рассчитывать на безмятежный день я никак не могла.
И это ее: «Нас ждут великие дела!» От мыслей, какие именно дела нас могут ждать, бросало в холодный пот. От этой… души неупокоенной можно ведь ждать чего угодно!
Кстати, а вопросы к ней за это время уже успели накопиться. И надо бы этим воспользоваться.
“Йен, — позвала я ее после завтрака, вернувшись в свою комнату, — думаю, нам все же надо поговорить”.
“Правильно думаешь,” — ответили мне с одобрением.
Я села на кровать, настраиваясь на предстоящий разговор. Расправила несуществующие складки на платье, встряхнула высохнувшими волосами и сцепила руки в замок.
“За что прокляли мамин род?” — я задала первый из мысленного списка вопрос.
“Увы, этого я не знаю, — сказала Йен и, задумавшись, продолжила. — Я даже сомневаюсь, что твоя мать сможет нам ответить”.
“Она жива?! — не стерпела я. — А папа?”
“Успокойся, Герда, — мягко ответила Йен, в первый раз пощадив мои чувства, — знаю лишь, что жив твой отец. Я связана только с его родом, поэтому сказать о твоей матери ничего достоверного не смогу”.
Папа жив.
Глава 12
Осознание этого буквально пронеслось по всему телу: закололо в руках и ногах, задрожало где-то внутри, в голове будто пронесся смерч, а глаза и вовсе защипало от несдерживаемых слез.
Папа жив.
Конечно, я старалась верить в это, как только переместилась в маковое поле вместе с испуганными братьями. Но одно дело — верить, а совсем другое — узнать.
Жива ли мама?..
Этот вопрос пронесся в моей голове, словно разряд молнии. Но я тут же ответила сама себе: конечно! Пока жив мой отец, он никогда не даст маму в обиду. С самого раннего детства их любовь была для меня образцом, примером для подражания.
И папа просто не мог не защитить ее.
Во время моего внутреннего шторма Йен терпеливо ждала, не отвлекая своими колкими фразами. Наверное, она даже слышала какие-то мысли, но дала возможность самой найти ответы на неозвученные вопросы и справиться с нарастающим волнением. За что ей, конечно, большое спасибо.
“Пожалуйста, — все же бесцеремонно вторглась она и поторопила. — Следующий вопрос?”.
Я немного задумалась, пытаясь прокрутить в памяти подготовленный список. Наконец, отыскав необходимое, поспешила озвучить:
“А это проклятие… Его можно снять?”
От нетерпения мысли и слова путались. Я нервно мяла подол платья, закусив нижнюю губу в ожидании ответа.
“Хм… — Йен погрузилась в раздумья. — По идее, можно снять любое проклятие. Но иногда условия для этого создать практически невозможно. Конкретно в нашем случае я знаю не больше тебя, то есть — ничего».
“Негусто”, — заметила я, вздохнув.
Упала на подушки, прокручивая новую информацию в голове. Папа жив — это самая лучшая новость за сегодня. Проклятие мамы — самая плохая.
Так, а что же насчет Йен?
“Ты можешь управлять моей магией?” — почему-то эта мысль развеселила.
“В каком-то смысле да. Но не так, как думаешь, — поспешил уточнить дух, — я скорее ее усилитель, если можно так выразиться. Тем более, магия у тебя необычная, вот и получилось так, что я невольно стала ее частью. Я могу ее загасить или, наоборот, сделать в разы сильнее. Но хозяйка своей магии — ты сама”.