— Не знаю, Чарли.
— Тогда кто сказал тебе о серебре? Я бы спросил у него, не знает ли он, где надо копать.
— Увы, ты не сможешь спросить у него. Это был твой папа. — Она взглянула на сына. — Когда он был маленьким мальчиком, то жил здесь, нет, не в этом доме, а в старом, который стоял раньше. А парк разбил папин дедушка. Его имя можно увидеть на обелиске.
— Мы здесь жили? Монкшилл — наше имение?
Миссис Франт покраснела.
— Оно никогда не было нашим, дорогой. Твой дедушка продал его мистеру Кранмеру много лет назад.
Чарли откинулся на стуле и сообразил, что стоит сменить тему.
— Пойдем с нами, мама. Ты сможешь показать, где мог быть найден клад.
— Не было никакого клада.
— Но деньги же нашли, — сказала мисс Карсуолл. — Серебряные монеты. Разве это не клад?
Миссис Франт засмеялась, а вслед за нею и мы.
— Да, думаю, клад.
— Тогда, — сказал Чарли, — может быть, там есть еще. Мы ничего не найдем, если не будем искать.
Миссис Франт выглянула из окна на серебряную ширь парка под ярко-синим куполом неба.
— Думаю, мне полезно будет прогуляться. Ты пойдешь с нами, Флора?
Мисс Карсуолл ответила, что предпочтет посидеть у камина. Я попытался поймать ее взгляд, но она снова уткнулась в цифры.
Через пятнадцать минут мальчики уже бежали по тропинке, а мы с миссис Франт чинным шагом следовали за ними. Но из-за холода приходилось идти довольно быстро. На обычно бледных щеках миссис Франт заиграл румянец. Мы осмотрели обелиск и нашли надпись о добродетелях прапрадедушки Чарли, после чего двинулись на восток в долину. Мальчики побежали вперед и вскоре удалились на значительное расстояние. К этому моменту замешательство, связанное с упоминанием имени мистера Франта, всецело рассеялось.
— Надеюсь, вам не скучно в нашей компании, — сказала миссис Франт. — Полагаю, вы привыкли к шуму и суматохе. Чарли сказал, что до того, как поступить на службу к мистеру Брэнсби, вы проживали в Лондоне, а еще раньше служили.
— Вот вы и назвали причины, почему я получаю удовольствие от деревенской тишины.
— Возможно, — миссис Франт бросила на меня взгляд. — Мой отец тоже служил в армии. Полковник Френсис Марпул. Не думаю, что вы знакомы с ним.
— Нет. Я был зачислен в ряды наших войск в тысяча восемьсот пятнадцатом году. Рядовым.
— Воевали при Ватерлоо?
— Я был ранен там, мэм.
Она посмотрела на меня с восхищением, и я ощутил жгучий стыд.
— Я не сделал ни единого выстрела, меня ранили в самом начале сражения, а потом на меня свалилась лошадь, и я не мог двигаться. Так что я самый бесславный солдат.
— Я ценю вашу честность, мистер Шилд, — сказала миссис Франт. — Если бы я была мужчиной и попала на поле боя, уверена, я бы ужасно испугалась.
— Честно говоря, именно так оно и было.
Она засмеялась, словно я произнес что-то исключительно остроумное.
— Это лишь укрепляет меня во мнении, что вы благоразумный человек. Вы же не убежали, уже есть чем гордиться.
— Я не мог убежать. Когда на тебе лежит труп лошади — это во всех смыслах весомый аргумент в пользу того, чтобы оставаться на месте.
— Тогда нужно поблагодарить провидение за то, что оно даровало вам защиту. Пусть даже в виде трупа лошади. — Она указала на небольшой холм впереди нас. — С вершины мы увидим руины.
Мальчики появились на горизонте, когда взбежали на склон. Вопя и улюлюкая как дикари, они побежали вниз.
Мы с миссис Франт тоже поднялись на вершину. Внизу, у подножья холма, в небольшой долине виднелись остатки нескольких каменных стен. За этими скудными следами былого жилища шла ограда, отмечавшая северную границу угодий. С другой стороны виднелась серая крыша какого-то особняка.
— Ох! — воскликнула миссис Франт, прижимая руку к груди. — Они же убьются!
Она побежала вниз по склону. Мальчики как обезьянки вскарабкались на самую высокую из оставшихся стен, возвышавшуюся над землей максимум на восемь футов.
— Чарли! — кричала миссис Франт. — Осторожно!
Она поскользнулась на пучке травы и споткнулась.
— Миссис Франт! — настала моя очередь кричать.
Но она удержалась на ногах и помчалась дальше.
В руинах раздался чей-то крик. Я оторвал взгляд от миссис Франт и посмотрел туда. Чарли сидел верхом на стене в самой высокой ее точке и голосил изо всех сил. Слов было не разобрать, но, несомненно, он пребывал в сильном волнении. И тут я увидел и Эдгара — маленькую съежившуюся фигурку, лежащую на земле.
Я понесся по склону, как конница во время атаки, обогнав миссис Франт. Через минуту я уже склонился над Эдгаром. Он лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал. В моем мозгу вереницей пронеслись возможные варианты катастрофы, начиная с потери места и заканчивая смертью мальчика.
Чарли с глухим стуком приземлился рядом.
— Он дышит, сэр? Он будет жить?
— Разумеется будет, — рявкнул я. Страх шел рука об руку с гневом.
Я пощупал запястье Эдгара.
— Пульс есть. Очень четкий.
— Слава богу, — пробормотала миссис Франт так близко от меня, что я ощущал тепло ее дыхания на щеке.
Эдгар открыл глаза и посмотрел на склонившиеся над ним лица.
— Что… что?
— Вы упали, — ответил я, — но все в порядке.
Он попытался сесть, но тут же вскрикнул и свалился на спину.
— Что такое? — забеспокоилась миссис Франт. — Где болит?
— Лодыжка, мэм.
Я ощупал травмированную ногу, осторожно двигая ее туда-сюда.
— Я не вижу перелома. Должно быть, вы подвернули ногу или растянули.
Я встал и помог подняться миссис Франт. Она отозвала меня в сторону.
— Вы уверены, что лодыжка не сломана, мистер Шилд?
— Думаю, нет, хотя и не уверен на сто процентов. Я кое-чему научился, когда помогал отцу с пациентами, время от времени он выполнял и роль хирурга, а не только аптекаря. Кроме того, мне кажется, если бы лодыжка была сломана, то мальчику было бы больнее.
— Какая я глупая! Если бы я не крикнула, он…
— Вы не должны так думать, мадам. Он свалился бы в любом случае.
— Благодарю, — ее тонкие пальцы сжали мою руку. — Нужно отвести его в дом.
— Сам он идти не сможет, нужно нести, — я подсчитал в голове расстояние и понял, что не смогу тащить Эдгара всю дорогу. — Будет лучше сходить за помощью. Эдгару нельзя опираться на ногу, пока мы не установим, насколько серьезна травма. Кроме того, в коляске ему будет удобнее.
— Смотрите, кто-то идет! — закричал Чарли.
Я посмотрел туда, куда он указывал. За руинами вдоль ограды шла женщина в развевающемся черном плаще. Миссис Франт тоже повернулась. Затем она издала короткое восклицание, которое могло быть выражением огорчения и, возможно, раздражения.
— Мне кажется, это миссис Джонсон, — сказала миссис Франт тихим бесцветным голосом.
Мы молча смотрели на приближающуюся фигуру. Миссис Джонсон, бесспорно, привлекательная женщина, но в ее лице было что-то хищное, что заставляло думать — ее супруг наверняка привык, чтобы им руководили, а не руководить самому.
— Что ж, — вынесла свой вердикт миссис Джонсон, — мальчик очень неудачно упал, миссис Франт. Он сможет сам идти, если мы его поддержим с обеих сторон? Нужно отвести его ко мне и послать за помощью.
Я откашлялся.
— Может, отправим Чарли, он сбегает через парк.
— О да! — обрадовался Чарли. — Я слетаю как ветер! Одна нога тут, другая там.
— Очень любезно с вашей стороны, мэм, — сказала миссис Франт. — Но мы не можем причинять вам столько неудобств.
— Ни о каких неудобствах и речи не идет, — возразила миссис Джонсон. — Так поступил бы любой на моем месте.
— Тогда благодарю вас, — щеки миссис Франт полыхали огнем, и я понимал, что она сердится, но недоумевал, почему. — Чарли, передай кузине Флоре привет, объясни, что Эдгар повредил лодыжку и миссис Джонсон пригласила нас к себе, попроси прислать экипаж и Керридж.