— Тогда возникает вопрос: а был ли мистер Карсуолл в курсе деятельности Франта в Канаде и убийства лейтенанта Сондерса?
— Именно. Результаты моего собственного расследования снова и снова указывают на Карсуолла, но у меня нет доказательств. Я хочу не мести, мистер Шилд, я лишь хочу, чтобы справедливость восторжествовала, и всегда действую в рамках закона, всегда, — кровь прилила к лицу Ноака, и он судорожно вцепился в подлокотники. Несколько секунд он молчал, а затем продолжил уже тише, и в его голосе внезапно зазвучала усталость: — Помните, мы с Карсуоллом вели переговоры о продаже складов в Ливерпуле? Я преследовал две цели. С одной стороны, у меня появилась причина задержаться в Монкшилл, кроме того, переговоры позволяли моим поверенным изучить историю этих складов. Склады принадлежат лично Карсуоллу, и без сомнения именно через них проходили товары, предназначавшиеся для подрядчиков в Северной Америке, с которыми сотрудничал Франт, а сам Карсуолл взимал за это немалую мзду. Но, разумеется, это не является доказательством его сговора с Франтом или даже самого хищения. Дело значительно осложняется еще и тем, что Франт и Карсуолл разругались в пух и прах, когда Карсуолл изъял свой капитал из банка пять лет назад после того, как Франт вернулся из Канады и стал партнером Уэйвенху. Выход Карсуолла из партнерства сделал крах банка почти неизбежным, особенно учитывая привычку мистера Франта жить на широкую ногу. Франт пытался предотвратить разорение, присвоив себе деньги банка, но вечно так продолжаться не могло, и тогда он и его любовница разработали этот отчаянный план.
— Но если на Веллингтон-террас был убит не мистер Франт, тогда кто?
Ноак пожал плечами:
— А разве это важно? В Лондоне каждый день пропадают дюжины людей. Не сомневаюсь, Франт нашел какого-нибудь беднягу примерно тех же лет, одного с ним телосложения, обманул и убил. Подозреваю, миссис Джонсон сыграла роль леди Макбет. Она произвела на меня впечатление упрямой и безжалостной женщины. Эта дама не остановилась бы ни перед чем, чтобы получить желаемое.
Очень правдоподобно, но Ноак не знал всего того, что было известно мне.
— Вернемся в день сегодняшний, — сказал Ноак. — Его писклявый голос сел от усталости. — Один из пропавших векселей сменил владельца. Можно сделать вывод, что Франт сейчас почти наверняка за границей, живет под чужим именем, переезжает с места на место. Но Карсуолл-то тут, и я считаю его в равной мере ответственным за смерть моего сына, как и Франта, и непосредственного исполнителя, того, кто держал моего мальчика, пока тот захлебывался в канаве. Если я не смогу доказать его соучастие в убийстве сына, то найду иные его злодеяния, которые не удастся так легко скрыть, как и в случае с Франтом. Сейчас, накануне свадьбы дочери, Карсуолл особо уязвим, — Ноак замолчал, его челюсти беззвучно и ритмично двигались, словно разжевывали проблему. — Но есть и еще одна возможность сделать его положение более шатким, а именно доказать, что Карсуолл и Франт вовсе не смертельные враги, какими кажутся, и на самом деле действовали сообща.
— Верится с трудом, они ведь ненавидят друг друга.
Ноак пропустил мое замечание мимо ушей.
— Даже сейчас еще возможно убить двух зайцев одним ударом. Я возлагаю надежды на тот вексель, что был обналичен в Риге. Я изучил обстоятельства, при которых его предъявили к уплате, весь путь векселя, пока он переходит из рук в руки. Это похоже на цепочку: один ее конец прикреплен к самому векселю, а каждое звено обозначает человека, к которому он попадал. Но цепочка прервалась в феврале. Вексель то пропадает, то снова объявляется, и все его передвижения отражены в схеме, переданной мне Арндалем. Ни одно из звеньев не связано с Франтом, но один из владельцев — нотариус в Брюсселе, известно, что он часто работает на Стивена Карсуолла.
Доказательство было слишком хрупким, чтобы сделать соответствующий вывод. Я подавил зевок и заметил:
— Давняя неприязнь между мистером Карсуоллом и мистером Франтом — весомый аргумент против вашей версии, кроме того, есть и иные доводы.
— Я к этому еще вернусь, — ответил Ноак. — А пока что лишь хочу сказать, что в нужде с кем только не поведешься. Не удивлюсь, если окажется, что мистеру Франту не удалось оперировать с векселями инкогнито, даже за границей. Денежный рынок тесен, понимаете, да, возможно, он и охватывает весь земной шар, но по сути та же большая деревня.
Я покачал головой:
— Я не возьму в толк, почему Карсуолл должен был пойти на такой серьезный риск ради человека, к которому питал отвращение, — а про себя подумал: ради человека, чью жену желает столь страстно, что готов закрыть глаза на отсутствие приданого и на преступления ее бывшего мужа.
— Ах! — Ноак резко вскочил с кресла, словно его переполняла энергия, которая срочно потребовала физической нагрузки. — В этом вся прелесть! Полагаю, они по-прежнему ненавидят друг друга, но каждый может извлечь некую выгоду из возобновления союза, и оба знают, что компаньон не осмелится на предательство. Франту необходимо получить свой капитал, добытый преступным путем, ему нужно найти безопасное укрытие и любой ценой избежать виселицы, которая ожидает его в Англии. Карсуолл в свою очередь запросит немалую сумму за свои услуги по обналичиванию векселей, которые Франт успел прибрать к рукам перед крахом банка Уэйвенху, но не испытывает соблазна предать Франта. Во-первых, ему тоже нужны деньги, несмотря на все его богатства. Сэр Руиспидж — отличная добыча для его незаконнорожденной дочери, но баронеты типа сэра Джорджа обычно дорого стоят. Во-вторых, Франт будет сбывать векселя по одному, чтобы Карсуоллу невыгодно было его обманывать. И, в-третьих, если окажется, что Франт жив, то он встанет между Карсуоллом и тем, чего тот хочет больше всего на свете, — насколько я могу судить, старик желает этого с такой силой, что это стало у него навязчивой идеей.
— Я должен просить вас просветить меня, — сухо сказал я.
— Я говорю, как вы, должно быть, знаете, о миссис Франт. По закону ее муж мертв и она — свободная женщина и может снова вы ходить замуж. Если бы Франт захотел, то он несколькими росчерками пера мог бы изменить ситуацию, просто пристав письмо из-за границы. Но нет, при существующем положении вещей это сложное дело находится в равновесии, пусть и шатком.
Мне уже давно пришло в голову, что мистер Карсуолл не единственный стареющий джентльмен, страдающий навязчивыми идеями. Я сказал как можно более спокойно:
— Сэр, вы воздвигли чрезвычайно внушительное здание, но не уверен, что фундамент достаточно крепок, чтобы выдержать его вес.
Ноак подошел и теперь возвышался надо мной, несмотря на свой маленький рост.
— Так помогите мне испытать его на прочность, — он пришел в такое душевное волнение, что несколько капель слюны брызнули в мое поднятое лицо. — Если моя гипотеза верна, мистер Шилд, если их страхи и их желания находятся в шатком равновесии, то малейшее потрясение, малейший удар нарушит его. А кто лучше с этим справится, чем вы?
75
Если я скажу, что бросился вон из комнаты, это будет неправдой. Я был вежлив, хоть и холоден, но тем не менее покинул апартаменты Ноака без промедления, наотрез отказавшись слушать его дальнейшие предложения или тщательно продуманные доводы, почему я должен ему помогать. Кроме того, я не позволил Хармвеллу нанять мне экипаж или сопровождать меня домой.
Накрапывал мелкий дождик. Я брел по улицам, где еще было полно гуляк и тех, кто на них охотился. Сжав шляпу в руках, я постоял пару минут возле работного дома на Касл-стрит, уставившись на небо, где в любом другом городе увидел бы звезды, но только не в Лондоне. Я почувствовал прохладу дождевых капель на щеках. Именно тогда я, наконец, признал истину, которая была очевидна с той самой минуты, как Софи покинула мою комнатку в «Фендолл-Хаус»: я потерял ее. На самом деле я никогда и не обладал ею, разве что в очень узком смысле слова, поэтому не мог называть ее своей и говорить, что потерял, — это неправда. Она лишь одолжила мне себя, по каким-то своим причинам, и как это часто бывает, кредитная сделка была оформлена лишь на короткий срок, а процентная ставка оказалась выше, чем ожидал заемщик.