— Энн? — спросил он более твердым голосом. — А я думал, ты умерла.
Миссис Франт наклонилась и взяла Уэйвенху за руку.
— Нет, дядюшка, я не Энн, я ее дочь, Софи. Мама уже давно умерла, но говорят, мы с нею очень похожи.
Он ответил на прикосновение, а не на слова.
— Энн, — сказал Уэйвенху и улыбнулся. — Я рад тебя видеть.
Его веки дернулись, и он задремал. Доктор нацарапал свое имя и передал бумагу мистеру Карсуоллу, который помахал ею в воздухе, пока чернила не высохли, затем сложил и спрятал в свою записную книжку. Никто не просил меня уйти. Думаю, собравшиеся у постели больного забыли о моем существовании. Я сделал несколько шагов назад и встал у стены в тени, рядом с миссис Керридж и доктором. Флора села на кровать подле отца. Миссис Франт взяла со столика молитвенник, вопросительно посмотрела на мистера Карсуолла, и тот кивнул. Она открыла книгу и начала читать отрывок из пятьдесят первого Псалма:[17]
«Вот, Ты возлюбил истину в сердце и внутрь меня явил мне мудрость Твою. Окропи меня иссопом, и буду чист; омой меня, и буду белее снега. Дай мне услышать радость и веселие, и возрадуются кости, Тобою сокрушенные».
Слушая, я подумал, что все мы заперты между светом и тьмой, жизнью и смертью, и единственный звук, имеющий сейчас значение, — это медленное прерывистое дыхание старого Уэйвенху, потрескивание углей в камине и журчание голоса Софии Франт.
Через несколько минут Стивен Карсуолл вытащил часы. Он громко вздохнул, резко встал, отпихнув стул назад так, что ножки со скрежетом проехали по дубовому паркету, при этом Карсуолл пыхтел от напряжения, поскольку ему нелегко было управляться с большим неповоротливым телом. Миссис Франт замолчала, закончив предложение. Карсуолл и не собирался извиниться или кивнуть в знак признательности.
— Спустимся в гостиную? — обратился он к дочери.
— Если не возражаете, я лучше останусь здесь.
Он пожал плечами.
— Как хотите, мисс.
Карсуолл бросил взгляд на тщедушную фигурку, лежащую на кровати, и кивнул. Странный жест: похоже на легкий кивок головой, каким горничные выражают послушание. Он, тяжело топая, пошел к выходу, и миссис Керридж открыла перед ним дверь. С первого этажа донесся стук в дверь и приглушенный гомон голосов.
— Ах, — сказал Карсуолл, наклонив голову набок, внезапно весь во внимании. — Это адвокат, если, конечно, мистер Франт не вернулся пораньше. Если это Фишлейк, я сам с ним поговорю.
— Любовь моя, — сказала миссис Франт Чарли. — Тебе пора спать. Поцелуй дядю перед сном, а потом мистер Шилд отведет тебя наверх. Мы ведь не должны причинять ему лишнее неудобство?
Чарли оторвался от стула, где сидела мать. Я видел в тот момент его лицо, видел, как он собирает всю свою смелость, чтобы сделать что должно. Он наклонился к фигуре, распростертой на кровати, и скользнул губами по бледному лбу. Затем отпрянул и, не дав матери обнять себя, нетвердой походкой двинулся в мою сторону.
Джордж Уэйвенху закашлялся. Флора ахнула, и все мы внезапно повернулись и посмотрели на умирающего. Старик пошевелился и открыл глаза.
— Спокойной ночи, мой мальчик, — сказал он тихо, но четко. — И добрых снов.
21
А мне в ту ночь снился Джордж Уэйвенху, лежавший несколькими этажами ниже. Во сне я снова и снова видел, как он подписывает бумагу, наблюдал, как высушенные желтые пальцы судорожно сжимают перо, при этом ногти вырастают и превращаются в когти, и я не могу понять, почему никто не подстриг их. Проснувшись, я узнал, что старик умер.
Миссис Франт вызвала меня в комнату для завтраков. Ее лицо было бледным, а глаза покраснели от слез, она не смотрела на меня, а обращалась к ведерку с углем. Миссис Франт сообщила, что они с мужем решили, что Чарли стоит остаться с ними на площади Рассела вплоть до похорон мистера Уэйвенху. Затем поблагодарила меня за участие и сказала, что заказала экипаж, который отвезет меня в школу.
После разговора у меня остался какой-то неприятный осадок. Она заставила меня почувствовать себя слугой, говорил я, кем, в сущности, я и являлся. Я собрал свои немногочисленные пожитки, попрощался с Чарли и отправился в Сток-Ньюингтон.
Шли дни, я пытался сосредоточиться на школьных заботах, но было трудно не думать о Франтах, Карсуоллах и мистере Уэйвенху. Миссис Франт и мисс Карсуолл занимали мои мысли больше, чем нужно. И я никак не мог взять в толк, какое отношение ко всему этому имеют Салютейшн Хармвелл и мистер Ноак. Действительно ли мисс Карсуолл незаконнорожденная дочь своего отца?