— Да, я могу подтвердить это, мисс Карсуолл. Но, без сомнения, и все остальные могут подтвердить то же самое. Слова доктора имели бы больший вес, чем мои, да и слова миссис Франт тоже.
— Возможно, мистер Франт оспорит дополнительное распоряжение, — сказала мисс Карсуолл, снова краснея, на этот раз даже сильнее. — Вы ведь знаете, как это бывает между родственниками, — осмелюсь сказать, споры из-за наследства могут породить самый ужасающий хаос.
Я тихо сказал:
— Тот документ… мисс Карсуолл, почему мистер Франт хочет оспорить его?
— Буду честна с вами, мистер Шилд. Кодициль касается имения в Глостере, принадлежавшего, насколько мне известно, бабушке мистера Уэйвенху, то есть общей бабушке мистера Уэйвенху и моего отца, поэтому мистер Уэйвенху сентиментально привязан к имению, поскольку с ним связаны детские воспоминания. Как я поняла со слов отца, это единственное из его поместий, которое не заложено. А теперь по кодицилю оно переходит ко мне.
— Могу я спросить, а кто получил бы это поместье, если бы мистер Уэйвенху не подписал кодициль?
— Я не совсем уверена. Возможно, моя кузина, миссис Франт, управляла бы им по доверенности в интересах сына. Мистер Уэйвенху оставил еще кое-что и другим наследникам, но по большей части сонаследниками являются миссис Франт и Чарли, а мистер Франт назначен душеприказчиком. У отца с мистером Уэйвенху возник ряд разногласий по вопросам бизнеса, поэтому он не был упомянут в завещании. Но перед самой смертью мистера Уэйвенху папа объяснил ему, что со мною-то он не в ссоре, и дядя так расчувствовался, что пожелал тотчас же составить дополнительное распоряжение.
— А мистер Франт?
— Мистер Франт при этом не присутствовал. Софи время от времени заходила к дяде, но ее мысли были заняты другим, — мисс Карсуолл помолчала, а потом добавила чуть ли не шепотом: — На самом деле Софи все неправильно поняла. Решила, что кодициль составлен в ее пользу.
Я вспомнил слова, сказанные миссис Франт мистеру Карсуоллу перед тем, как старик подписал документ: «Мы должны исполнять волю дяди. И спасибо вам. Вы очень добры».
Мисс Карсуолл придвинулась ко мне и понизила голос:
— Насколько я понимаю, мистер Франт не верит, что дядюшка был в состоянии принимать подобные решения, и считает, что на самом деле мистер Уэйвенху представления не имел, что именно он подписывает.
Я кивнул, не показав тех чувств, что бушевали у меня в душе. Возможно ли, что миссис Франт обманули, а я явился невольным участником обмана с целью лишить ее наследства. Этим ли объясняется ее холодность по отношению ко мне наутро после смерти мистера Уэйвенху?
— Все бы ничего, — воскликнула мисс Карсуолл, — если бы дядины дела не были в таком плачевном состоянии! Отец считает, что после погашения всех долгов останется едва на оплату счетов. А касательно банка… сейчас вкладчики спешно изымают свои деньги, и отец говорит, что определенно руководству придется объявить о приостановлении платежей и даже возможно о своем банкротстве. Боюсь, для Софи это будет ударом.
— И для мистера Франта.
— Если у банка возникли неприятности, — раздраженно возразила мисс Карсуолл, — то в этом отчасти виноват и сам мистер Франт. Поскольку мой отец изъял свой капитал и вышел из партнерства, то большая часть ответственности за ведение дел легла на мистера Франта.
Экипаж выехал за пределы поселка и теперь медленно тащился по узкой тропке.
Мисс Карсуолл посмотрела на меня.
— Мне нужно в школу, — ее голос смягчился, стал почти умоляющим. — Не знаю, как сказать вам…
— Сказать что?
— Это просто абсурд, — она говорила очень быстро. — Во всяком случае, может оказаться, что это и не так. Но говорят, что мистер Франт очень зол на вас.
— С чего бы?
— Якобы он считает, что вам не стоило заверять дядину подпись.
— Якобы? Кто же так говорит?
— Тише, мистер Шилд. Я слышала его разговор с моим отцом и адвокатом на следующее утро после дядиной смерти. Иными словами, я была в соседней комнате, а они не потрудились понизить голос.
— Но почему мистер Франт недоволен тем, что я заверил подпись? Если бы не я, то кто-нибудь другой. Или он зол и на врача тоже?
Мисс Карсуолл не ответила. Она закрыла лицо руками.
— Кроме того, ваш отец так настаивал, что я вряд ли мог отказать ему, — сказал я, вспомнив холодное бледное лицо миссис Франт в комнате для завтраков на Альбемарль-стрит. — Разве были какие-то причины отказаться?
— Знаю, — пробормотала она, украдкой поглядывая на меня сквозь пальцы, защищенные перчаткой. — Знаю. Но ведь мужчины не всегда слушают голос разума.