Она привлекла щупленького Фернана к своей пышной груди и поцеловала в губы.
— Приходите завтра в девять к озеру, мы это хорошенько обсудим. Вы соглас–ны?
— Да, да! — ответил Фернан. — Конечно!
— До завтра, милый.
На прощание Тереза поцеловала его в губы и медленно в развалку поплыла в сторону дома. Уходя, она повернулась и послала Фернану воздушный поцелуй.
Когда они расстались, из деревьев выскользнула черная тень, которая оказа–лась Николосом.
— Понятно, — сказал он себе. — Хорошо развлекаются, граф и жена великого философа… бедняжка Мадлен. Ну, Тереза, потаскуха!
Сержант Франсуа Рену
Мадам Лавассер отдыхала в гостиной, развалившись в удобном кресле. Рядом с ней стоял молодой человек — ее сын Франсуа, которого она давно не видела. Он только что вернулся из Америки и гордился своим новым званием сержанта. Ре–ну, был высоким мужчиной с крепким телосложением и мужественным лицом. Он являлся типичным военным своего времени, который с гордостью носит во–енную форму и при каждом удобном случае упоминает, что служит королю и справедливости.
— Ох, — причитала старуха. — Похудел то как! Тяжело тебе было в этой Амери–ке?
— Очень мамочка, нам приходилось сражаться за свободу, опасности подсте–регали нас на каждом шагу. Но нами руководила справедливость, и мы не могли проиграть! Победа по праву досталась нам. Сколько трудностей и лишений нам пришлось преодолеть, чтобы достичь цели!
— Ужасы, то какие! Надеюсь, хоть сейчас ты отдохнешь! — Лавассер смахнула слезинку с обрюзгшего лица. — Что ты делать собираешься?
— О, мама! Ты не представляешь, как я рад! У меня есть шанс получить долж–ность вербовщика королевской армии, — сообщил он. — Проблема состоит в том, что военное министерство требует от каждого претендента залог в сто луидоров. Я надеюсь, что ты сможешь одолжить мне эту сумму. Я, разумеется, все верну. Просто тех денег, что нам заплатили за нашу доблесть, едва хватило, чтобы вер–нуться обратно. Мама, ты же знаешь, что я ездил воевать туда не ради наживы, а во имя справедливости!
Старушка тяжело вздохнула.
— Неужели, у нас нет денег? — испугался сын. — Я смог наскрести сорок луи–доров… может, хоть шестьдесят у тебя найдется?
Старуха задумалась.
— Я дам денег, — пообещала она, — только их у меня при себе нет… ты на не–сколько дней задержись в Дамартене, пока я их раздобуду.
— Спасибо, матушка! Доверься мне, я верну тебе эти деньги, как только полу–чу должность! На месте вербовщика я тебя озолочу, мамочка!
Сын чмокнул мать в щеку.
— Хорошо, сынок, — сказала она. — Ты всегда помогал мне и Терезе. Я обяза–тельно отыщу эти деньги!
Лавассер проводила сына до ворот парка. Домой она возвращаться не стала, а решила немного прогуляться по парку и подумать, как же помочь сыну.
— Этот мой полоумный зять написал довольно много за последнее время, но не хочет публиковать свою писанину, которая, несомненно, стоит огромные деньги, — рассуждала она. — Но мой зять ни за что не согласиться… Иное дело, если бы он вдруг помер…
Мадам Левассер, тяжело дыша, опустилась на скамью в парке. Долгие про–гулки давались ей с трудом, ноги быстро уставали, и к тому же старая дама стра–дала сильной одышкой. Она просидела несколько минут, мысленно обдумывая ситуацию.
— Кажется, я придумала! — Торжествующе произнесла она, поднимаясь со скамьи, и решительно направилась в сторону замка маркиза Жирардена.
Тучи сгущаются
Старуха Лавассер нанесла визит мсье де Жирардену. Маркиз согласился при–нять ее у себя в кабинете. Этот визит не радовал Жирардена. Он терпеть не мог «старую ведьму» и даже немного побаивался ее, отлично зная, что она способна на любую пакость. Старуха с важным видом вошла к маркизу.
— У меня к вам весьма неприятная просьба, — сказала она тяжко вздохнув.
«Ясно, денег просить будет, старая жирная котомка! — мысленно обругал ее маркиз. — Чтоб ты…»
— У нас в роду все жили на то, что заработали сами и старались никогда не брать в долг! Для нас занимать деньги было позором! Однако сейчас некоторые обстоятельства требуют меня сделать это… мне очень нужны деньги, прошу вас. Пожалейте старую женщину!
Говорила она довольно громко, так что сидящая в библиотеке Мадлен оторва–лась от любовного романа и невольно прислушалась к разговору.
— Бедная старушка, — прошептала девушка, — если маркиз ей откажет, я сама буду уговаривать его.
У Жирардена было иное мнение: «Как же пожалеешь тебя, — мысленно про–ворчал он, — какую морду отъела! Все за мой счет!»