— Моему сыну нужны деньги, чтобы получить должность вербовщика, — объяснила старуха. — В джунглях, кишащих индейцами, он сражался за свободу на стороне бостонцев. Он — герой! Он хочет трудиться на благо короля и Франции.
— Какие возвышенные цели! — прошептала Мадлен.
Но Жирарден не разделял взглядов будущей невестки, он видел, что Лавассер хочет выкачать из него на крупную сумму. Маркиз поднялся из–за стола и подо–шел вплотную к старухе, которая продолжала.
— Если учесть наше нынешнее материальное положение, то можно согласить–ся, что в данной ситуации…
— Сколько вам нужно, мадам? — грубо перебил ее маркиз.
— Сто луидоров, — ответила мадам Левассер.
«Наглая старушенция!» — По лицу Жирардена без труда можно было про–честь, что он именно так и думает.
— Вы, похоже, считаете меня святым, — произнес он. — Такие деньги…
— Я, конечно, не собираюсь брать у вас деньги без возврата, — поспешила по–яснить мадам Левассер.
— Да? Тогда я сейчас напишу расписку, — маркиз уселся за стол. — Когда вы обязуетесь их вернуть?
— Вы меня не так поняли… Я могу предложить вам кое–что получше: у Жан — Жака есть произведения, которые должны быть опубликованы только после его кончины. Все это стоит целое состояние. Я прошу под них взаймы сто луидоров.
Маркиз погрузился в раздумье. Предложение старухи было довольно заман–чивым. Его волновали отнюдь не деньги, которые он сможет выручить за эти ру–кописи, а слава. Он представил заголовки газет, беседы в салонах: «Великий Руссо доверил Жирардену свои рукописи!»
Жирарден готов был согласиться, но благородство взяло верх над тщестлави–ем.
— Жан — Жак разрешил вам заключить со мной эту сделку? — строго спросил он. — Без его согласия я не могу выполнить вашу просьбу.
— Вы нас обижаете, мсье! Прошу вас хорошенько подумать. А не то я все пе–редам моему зятю, что вы недовольны нами, а он может обидеться и уехать от вас. Жан — Жак не любит, когда обижают его родственников. Вы представляете какой будет скандал!
«От нее можно всего ожидать, — подумал маркиз. — Мне придется выполнить ее бесстыжее требование. Раз уж на то пошло, надо хотя бы извлечь из этого ка–кую–то пользу».
— Гм, что ж, мадам, я дам вам эти деньги, но при определенном условии, — сказал Жирарден.
— Слушаю сударь!
Маркиз взял лист бумаги и что–то принялся писать на нем.
— Согласно этой бумаге, — сказал он, закончив работу. — После смерти Руссо, я получаю такое же издательское право на эти рукописи, как вы с дочерью. Вы со–гласны, мадам?
— Я согласна, — ответила старуха, поразмыслив.
— Очень хорошо, мадам, подпишите здесь…
— Что, вы мне не доверяете?
«Я не настолько свихнулся, чтобы доверять тебе, кошелка!» — подумал маркиз, а вслух вежливо произнес:
— Конечно, доверяю. Но надо учитывать форс–мажорные обстоятельства.
Мадам Лавассер не поняла, что он хотел этим сказать, но бумагу все же под–писала.
— Вот и отлично, мадам, — сказал Жирарден, — теперь я могу вручить вам сто луидоров.
А про себя подумал: «Чтоб ты подавилась!»
— Как хорошо, что все прекрасно закончилось. — Обрадовалась Мадлен и по–грузилась в чтение.
Маркиз извлек деньги из сейфа и нехотя протянул их старухе.
— Благодарю вас за вашу доброту, сударь, — произнесла Лавассер, улыбнув–шись. — Что бы мы без вас делали!
— Не стоит благодарностей. Всегда рад сделать добро таким милым людям как вы.
Лавассер поклонилась и вышла из кабинета. Фальшивая улыбка слетела с ли–ца маркиза.
— Старая ведьма, — прошипел он ей вслед. — Хотя, теперь я имею издательские права… Конечно, только после смерти Руссо…
Максимильен решил зайти к мадам де Принтан, чтобы рассказать о своих дос–тижениях. Робеспьер заметил, что она постарела за эти дни, а беспокойство в ее глазах усилилось. Глядя на эту некогда моложавую даму, можно было понять, что бедная женщина постепенно угасает. Она, не отрываясь от вышивания, вни–мательно выслушала студента. Ее дрожащие руки выдавали сильное волнение, хотя бедная женщина всеми силами старалась казаться спокойной. Когда Робес–пьер закончил свой рассказ, она отложила вышивку и, глядя ему в глаза, произ–несла:
— Хотите совет?
— Конечно, мадам, именно за ним я и пришел к вам! Я в тупике!
— Я вас отлично понимаю. Не мучьте себя, оставьте это дело…
— Что? — возмутился Робеспьер. — Я всегда довожу все мои дела до оконча–тельного результата!