Силу эту зримо выражает нисходящая к Земле колонна, красная, как кровь и пламя. Ее образуют две, как в символе генов, полосы: широкая посередине и две узкие по ее бокам. Колонну обрамляют еще две полосы — из верениц двойных, как бивалентные хромосомы, палочек и кружков, означающих, по-видимому, два потока клеток.
Вместе с этой колонной-потоком опускается на Землю жизнь. О ней говорит повторенный ниже подобный Солнцу диск. В центре его, однако, уже не божество, а знак Се-Шочитль — Один-Цветок — обозначающий юг Земли, подвластный Тонатию. А поскольку цветок был у индейцев и символом крови, жизни, постольку все изображение можно понимать как Солнце, творящее жизнь на Земле. Ее исходные формы — клетки, испускаются в виде лесенки драгоценных камней. Запечатленный таким образом круг жизни, охватывая все организмы мира, покоится на пирамиде, что позволяет видеть в нем и земной храм Солнца. Своды пирамиды несут знаки клеток, удвоенные палочки и особо выделенные язычки пламени — иероглифы горения, жизни.
Три рисунка поменьше, помещенные слева, дополняют это символическое сообщение данными из области физики и биологии. Первый из них, верхний, изображает тот же солнечный диск, измененный наполовину. Правую часть замещает полукруг ночного неба со «звездными глазами» в соответствии с левой частью, давая, по-моему, понять, что у жизни всегда есть видимая и невидимая для человека сторона. Зримое в виде Солнца тело существа, — и незримые, сокрытые в этом теле жизненные процессы.
Из этого знака солнечная энергия изливается двойной полосой. Левая, красная, как кровь, и питает видимую часть тела; правая, покрытая точками и коричневая, как тлачинолли («сгоревшее»), питает сокрытые от глаз процессы обмена веществ. Обе полосы — единый поток фотонов — несут из космоса энергию, необходимую для жизни, наполняя ею символическую гору — организм.
На втором слева рисунке та же энергия истекает в Тамоанчан — место зарождений — на согнутые в ярма женские и мужские хромосомы. Вырастающие из них листья травы мали-налли («скрученное») говорили мне о том, что хромосомы состоят из ДНК — шнуров, скрученных из двух нитей.
Наконец, третий рисунок слева извещал следующее: животворная звезда с ее излучаемой на Землю энергией всего лишь одно из явлений Вселенной на пути из неведомого пространства к неведомому людям предназначению — пути ступенчатого, как кирпичики белков и как ступеньки пирамиды, по которым божество — наивысшая реальность — нисходит к своим творениям.
Прекрасным дополнением к такому пониманию всех символов показались мне два текста, приводимые Зелером в комментарии к кодексу Борджиа. Один — песня в честь бога кукурузы и цветов, Шочипилли, носящего также имя Се-Шонитль — Один-Цветок:
Родился бог кукурузы в доме нисхождения, в месте, где есть цветы, Один-Цветок, родился бог кукурузы в месте тумана и воды, где делаются человеческие дети, в мичоакане драгоценного камня.
Мичоакан был у индейцев аналогом Тамоанчана — на языке науки, пространства внутри яйцеклетки. В переводе на тот же язык последние три строки я прочёл так:
…кукуруза возникла в цитоплазме
органической клетки,
где возникают и дети людей.
Эта песня оказалась таким неожиданным и прекрасным объяснением диска жизни, спускающегося с Солнца под именем Один-Цветок, и, что еще удивительнее, одинаково выводила и человека, и растение из органической клетки! Одно это положение, с его глубочайшим биологическим смыслом, могло быть уже достижением, добытым фактом в моих поисках. Не найти более убедительного подтверждения тому, что не мистика, а биология вдохновляла этого поэта.
Другая песня, посвященная Шипе-Тотеку, Господину Кожи, замечательна второй своей строфой:
Мой бог — носитель драгоценных камней,
спускается по реке,
мудрец кецаля, зеленый змей кецаля…
Я считал, что это можно понимать так:
Мой бог, носитель клеток, спускает по реке протоплазмы
драгоценную генетическую запись, драгоценную хромосому…
Слова «спускается по реке» позволяли соотнести этот текст с тем местом в кодексе Борджиа, где понятие пути связано с потоком Живой Воды. Здесь и там это путь природы и ее структур, обеспечивающих непрерывность жизни. Тот самый путь, о котором, называя его «дао», говорили китайцы.