Оказывается, что на северо-западном берегу острова, очень недалеко от того места, куда ходили мы искать гнезда гаг и смотреть, что такое представляет собой «гавань Эйра», стоит и сейчас дом, построенный лет сорок тому назад Ли-Смитом[60]. Дом этот хорошо сохранился, годен для жилья, и там даже имеется небольшой склад провизии. Недалеко от дома лежит хороший бот, в полном порядке.
Когда мы ходили на северный берег острова, то не дошли до этого домика, может быть, каких-нибудь 200 или 300 шагов.
Тяжело сознавать, что сделай мы тогда лишние эти 200 или 300 шагов и возможно, что сейчас бы сидели на «Фоке» не вдвоем с Конрадом, а все четверо. Не спас бы, конечно, этот домик Нильсена, который в то время слишком уже был плох, но Луняев и Шпаковский, пожалуй, были бы живы. Уж одна находка домика с провизией и ботом сильно подняла бы дух у ослабевших людей. Пожив дня три на острове Белль в этом домике, мы, конечно, отправились бы далее не на каяках, а на боте, все вчетвером, имея достаточно провизии и даже зная, где находится экспедиция Седова, так как В. Ю. Визе оставил в этом домике записку. Не попали бы мы тогда и в ту бурную погоду, которая унесла в море нас и которая была гибелью для Луняева и Шпаковского. Тяжело сознавать все это… но и бесполезно, так как не вернуть прошлого, не воскресить погибших.
Очень удивились прибывшие на «Фоке», что я не прочел их писем, повешенных в банках около дома на мысе Флора, и спросили у меня, почему я так поступил, но я и сам не мог объяснить этого. Пришло, правда, мне в голову следующее соображение. Из писем я узнал бы, что «Фока» зимует у острова Гукера в 45 милях от мыса Флора. Что бы я сделал тогда? Конечно, мы отправились бы с Конрадом туда, так как побоялись бы, что «Фока» оттуда пойдет прямо в море, без захода на мыс Флора. Пошли бы мы на каяке, так как бот, который мы нашли на мысе Флора, был слишком тяжел для двух человек, в особенности там, где можно было ожидать встречи со льдом: пошли бы мы не ранее 18 или 19 июля, то есть тогда, когда я оправился от своей болезни настолько, что мог плыть на каяке. Путь мы выбрали бы, конечно, по западную сторону острова Нордбрук, то есть проливом Мирса, так как здесь мы видели свободную воду, а восточный проход был для нас незнаком, и, кроме того, он казался слишком открытым для плавания на каяке.
«Фока» же пришел именно этим восточным проходом 20 июля (2 августа), так что мы с ним разошлись бы дорогой. Придя к острову Гукера и не застав там судна, мы должны были плыть на мыс Флора обратно и сделать таким образом в два конца 90 миль, то есть такой же путь, как от мыса Мэри Хармсворт до мыса Флора. Путь этот достаточно велик и полон всевозможных случайностей для людей, плывущих на каяке, не говоря уж про то, что за это время нашего путешествия «Фока» мог бы уйти дальше в море.
На другой день с утра мы все принялись за разборку дома и амбара и перевозку леса на судно. Работа эта заняла несколько дней, так как погоды были все время ветреные и сильно задерживали погрузку.
Провизию, собранную нами и сложенную в кладовую при большом доме, пришлось перенести в маленький домик, в котором мы жили. Из запасов «Фоки» туда же добавили еще консервов, сухарей, кое-какой провизии, 500 штук патронов, две винтовки, палатку и прочие необходимые вещи, которые нам самим когда-то хотелось иметь и которые, конечно, пригодятся вольным или невольным Робинзонам, которым суждено в будущем очутиться на мысе Флора, — этой спасительной станции полярных стран.
Нельзя сказать, что на «Фоке» мы чувствовали себя очень уверенно, в полной безопасности. Малый запас топлива и неизбежная при этом встреча со льдом многих смущала. Не доверяли уже и старику «Фоке», который сильно тек. Отливать воду приходилось ручной помпой регулярно два раза в день всем личным составом, и каждый раз часа по три не менее. Все невольно вздыхали: «Эх, только бы добраться благополучно до дома».
5 августа сильная зыбь при ветре заставила «Фоку» сняться с якоря и перейти в бухту Понтер, по северную сторону острова. На мысе Флора оказалось два совершенно одинаковых бота — другой лежал дальше на запад, и его было решено взять с собой на «Фоку» на случай, если судно затрет во льдах и дальше придется спасаться на ботах.
Пятница, 7 августа. Ну, вот, наконец дождались мы желанной минуты, наконец-то мы находимся на движущемся судне, слышим мерный стук винта и шипение пара. На острове, в запаянных банках, мы оставили две записки: одну от Кушакова, а другую — от меня, в которой я описываю судьбу экспедиции лейтенанта Брусилова.
Вот содержание этой записки:
«Штурман паровой шхуны „Св. Анна“ В. И. Альбанов и матрос А. Конрад отправляются с мыса Флора на паровой шхуне „Св. мученик Фока“ экспедиции старшего лейтенанта Седова.
60
Паровая яхта «Эйра», именем которой была названа упоминаемая выше гавань, шотландского исследователя Ли-Смита была раздавлена льдами у мыса Флора летом 1881 года. Перезимовав в хижине, построенной из обломков яхты, участники экспедиции на шлюпках добрались до Новой Земли.