Хочу указать на некоторые исторические аналогии. В начале XX века атака на Россию произошла через революцию. Во второй половине 1930-х годов СССР «переболел» и вышел из «красной» купели еще более молодым и окрепшим. В ответ на это в 1940-х годах Запад развязал открытую войну против России, и опять проиграл. Тогда-то и было решено, как это будет показано далее, совместить во времени и революцию, и войну. В связи с указанным двояким характером перестройки отметим, что революция (вернее сказать, «контрреволюция») носила характер перемены общественного строя с социалистического на капиталистический и была выгодна антисоветской номенклатуре. «Холодная война» же, как и всякая иная, изменила геополитическую конфигурацию, причем в планетарно-эпохальном масштабе, принеся ощутимую, хотя и временную, победу Запада над своим извечным славянским врагом.
Если бы атака на Советский Союз была бы только внешней, то это была бы война в чистом виде. Пусть ведущаяся нетрадиционными средствами, но только война. Если бы была реализована мечта части элиты о реставрации капитализма, то это была бы только революция. Но в том-то и дело, что произошло сложение этих двух событий в одно. Внутренние и внешние враги Советского Союза и советского народа сговорились. Свершилась внутренняя революция. Началась и идет активная фаза войны. И конца этому не видно…
Любая война начинается в какой-то определенный день, жители обоих воюющих государств (или союзов) так или иначе извещаются о войне и о том, что они становятся ее участниками. Рассматриваемая нами война не имеет исторических аналогов. Масштабы и скоротечность изменений в результате ее поражают всякое воображение — в прошлом на такое потребовались бы века. О том, что так или иначе ведется именно война, стало ясно только после окончания ее первого этапа. Впрочем, до сознания многих наших сограждан (в т. ч. и бывших — по СССР) это простое соображение еще не дошло. Пропаганда в свое время так хорошо поработала, что Третья мировая война в массовом сознании может ассоциироваться только с применением оружия массового поражения, доказательством чему может служить лишь явно выраженная агрессия. Но это была не замеченная нами и не замечаемая многими война. «Коварная особенность нынешней войны, которая ведется против нашей армии и государства, состоит в том, что рубеж ее начала уже давно позади. Мы не заметили того дня, когда по армии стали наноситься удары, цель которых — разрушение и уничтожение» [31.С.160].
Тема, как известно, диктует стиль… Заранее принимаю возможные упреки в излишней компилятивности текста, что, на мой взгляд, необходимо для более четкого выстраивания центральных сюжетных линий и вящей наглядности общей картины. Надеюсь, что читателя не будут раздражать излишне «аналитическая» форма изложения и он простит автору обилие отступлений, ссылок, цитат и повторно-матричных сообщений — таковы недостатки текста, присущие системному изложению.
Глава первая
СССР — США. 1945-1953
ИСТОКИ «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ» — 1
Так же как предлог для Второй мировой войны был сформулирован при окончании Первой мировой войны, так и поводом для «перестройки» стали события конца Второй мировой войны.
Внутри правящих кругов США и нарождающихся мондиалистских (то есть стремящихся к мировому господству) структур существовали совершенно разные взгляды как на военно-политическое сотрудничество США и Советского Союза в борьбе с Германией, так и на отношение к нашей стране в целом. Одно крыло — назовем его пропрезидентское (имея в виду Ф. Д. Рузвельта) — придерживалось в основном прочного союза с СССР во время войны и не собиралось отказываться от него после, второе же крыло — назовем его антисоветское — было диаметрально противоположного мнения. Столь дифференцированное отношение проявлялось в довольно серьезной борьбе между двумя группировками. Особенно эта борьба обострилась в то время, когда Красная Армия стала одерживать победы на фронтах, освобождая свою территорию и выходя на европейский театр боевых действий. Тогда американскому президенту и английскому премьер-министру пришлось не только поставить свои подписи на Ялтинских соглашениях, что само по себе мало что значило в реальной политике, но и выполнять эти договоренности на деле.