Иисус Талмуда является не кем иным, как евангельским Иисусом, приобретшим деформированный, гротескный и одиозный облик. Это — тривиальная карикатура, неуклюже сработанная из чужого рисунка. Некоторые ревностные раввины перевернули на изнанку все то, что христиане говорили об Иисусе, и придали этому обратный смысл. Их наивные сарказмы и легковерные измышления обрушиваются, главным образом, на девственное Зачатие, на чудеса и Казнь Иисуса.
Иисус родился от святого духа? Как бы не так! Его мать, завивальщица волос, родила его от некоего Пандиры[28]. Он не сын бога, он — «бен-Пандира» (т.-е. сын Пандиры). Или, если вам это больше нравится, то мать его была царского происхождения, но она распутничала с плотником. Иисус был чудотворцем? Нет! Он был волшебником, который принес с собой из Египта (реминисценция из Матфея) тайны колдовства. Он смущал фарисеев? Нет, он смеялся над словами мудрых! Он был несправедливо осужден? Нет, он был осужден совершенно правильно высшим судом Лидды, как отступник и соблазнитель. Его хорошо расслышали и рассмотрели, ибо над самым его лицом довесили светильник и за его спиной спрятали свидетелей. Перед его казнью в течение сорока дней глашатай призывал охотников свидетельствовать в его пользу, однако, таковых не нашлось ни одного. Он восседает одесную бога? Нет, он исключен из будущей жизнен!
Вследствие невероятной небрежности раввинов в отношении всякой хронологии, это вывернутое наизнанку евангелие колеблется между I-ым веком до нашей эры и I-ым веком после так наз. р. х.
Все это могло появиться в Талмуде не раньше III века. Более древние раввины остерегались более детально знакомиться с легендой об Иисусе. В начале диалога, который, якобы, происходил между Юстином[29] и раввином Трифоном в крытой галлерее, в Ефесе, Трифон просто говорит: «Вы следуете пустой болтовне, пустым слухам: вы сами себе создали своего мессию»[30]. В ответ на это Юстин пытается ему доказать существование мессии и Иисуса. Он, однако, отнюдь не опирается на свидетельство истории или даже евангелия, он просто ссылается на свидетельство псалмопевцев и пророков, на ветхий завет.
Иудеи не больше римлян или греков знали об историческом Иисусе. Они никогда не называли его его еврейским именем «Иегошуя», как они это сделали бы в отношении кого-либо из своих. Они называют его всегда его греческим именем Иешу (Иисус). Это свидетельствует о том, что они знали его лишь из христианских, книг, составленных на греческом языке.
IV. М а р к
Нам, значит, приходится черпать все наши знания об Иисусе из христианских источников. Нельзя сказать, чтобы для установления твердых фактов это было благоприятным положением.
Христиане никогда не становились на точку зрения критического Историка. Они и не в состоянии это сделать. Для них представление о начатках веры является частью самой веры. Они осознают и представляют себе в Иисусе лишь воплотившегося бога, который явился на землю принести спасение людям. Никогда христиане не представляли себе Иисуса, как простое человеческое существо. К их видению Иисуса всегда примешивалось богословие в такой степени, что позволительно задать себе вопрос, не состоит ли целиком их представление об Иисусе из богословских элементов. Луази правильно сказал: «То, что обычно называют евангельской историей, является гораздо меньше историей Иисуса, чем поэмой об искуплении через Христа»[31]. Историк должен быть постоянно на чеку, чтобы не превратить в свидетельство истории того, что является свидетельством веры.
Можно было бы, по крайней мере, надеяться, что мы натолкнемся не на бедность, а на чрезмерное богатство свидетельств. Однако, при близком рассмотрении этих свидетельств оказывается немного, а при еще более близком. их оказывается совсем мало.
Если Иисус, рассматриваемый, как бог, послужил вдохновителем целого океана литературы, который в огромной мере превосходит «море» Талмуда, то Иисус, осознаваемый, как историческая личность, служит объектом лишь небольшого количества писаний, получивших название евангелий, из которых христиане удержали лишь четыре для литургического (богослужебного) чтения. Они не относятся к первому веку христианства. Самые древние из них на целых двадцать лет, по крайней мере, моложе посланий Павла, в которых Иисус отнюдь не фигурирует в качестве исторической личности.
28
Игра слов в связи с Марией Магдалиной (Магдалина — по древне-еврейски Мегадела — завивальщица волос), спутанной с Марией, матерью Иисуса.
29
Один из ранних отцов церкви. Написал несколько апологетических сочинений. Он впервые упоминает о каких-то евангелиях или достопамятностях: апостолов, прочитывавшихся в христианских общинах. — Ред.