Что же, ангелы были, значит, в ссоре с богом? Павел не имеет случая для того, чтобы ответить на это. Осколки его учения предполагают восстание ангелов наподобие того, о котором мы читаем в книге Еноха.
Для того, чтобы пролилась кровь, через которую должно было все измениться в мире, надо было, чтобы сын божий сделался человеком. Согласно Павлу, он действительно, сделался человеком из народа Израиля и из рода Давида.
Возникает решающий вопрос. Что же и это является апокалиптической деталью, считавшейся, как и все остальное, откровенной? Или, может быть, источником для нее служит жизнь какого-нибудь современника, втиснутая в поэму о всеобщем спасении?
Состояние текстов не дает места для колебания.
Насчет перехода сына божия в человеческое состояние Павел не дает никакого хронологического или топографического уточнения. Когда он имел место? Пять лет, десять или сто лет назад? Павел этого не говорит. Где он имел место? В Назарете? В Капернауме? В Иерусалиме? Павел не произносит даже названия Иерусалима, за которое, в крайнем случае, могла бы уцепиться история. Он не приводит ни одной даты, ни одного географического названия. Человеческое рождение Иисуса в двух местах, где он об этом упоминает, выведено единственно из доктринальных соображений и из писания, рассматриваемого как божественное творение.
В своем Послании к галатам Павел, горя желанием доказать, что иудейский закон не обязателен больше для христианина, он провозглашает:
«Доколе мы были в девстве,
мы были порабощены вещественным началом мира.
Но когда пришла полнота времени,
бог послал сына своего (единородного),
который родился от жены,
подчинился закону,
чтобы искупить подзаконных,
дабы нам получить усыновление»[173].
Глупцам, озабоченным лишь соблюдением закона, Павел напоминает о том же, что филиппийцам и колоссянам. Он только иначе акцентирует свою мысль для того, чтобы подчеркнуть другой урок. Заставив себя повиноваться закону вплоть до смерти, сын божий исполнил высший закон. Бог получил удовлетворение и мы искуплены от закона Моисея, неисполнимого во всей своей полноте, являющегося. простым принуждением. И сын божий сделался, как и мы, сыном женщины, для того чтобы мы не были больше мальчиками, дрессируемыми линейкой, а стали истинными сыновьями, как и он. Приняв нашу природу, он дцл нам возможность принять его природу. Мистическая, почти магическая идея, одушевляет весь этот текст. Историческое сообщение — это нечто совершенно иное.
В напыщенном заголовке своего Послания к римлянам Павел указывает свое звание:
«Павел, раб мессии (христа) Иисуса,
призванный апостол,
избранный по благовещению божию,
которое бог прежде обещал через пророков своих,
в святых писаниях,
о сыне своем,
который родился от семени давидова по плоти
и открылся сыном божиим в силе по духу святыни,
через воскресение из мертвых…»
И здесь еще просвечивает мистическая Одиссея сына божия. Павел утверждает, что она была открыта древним пророкам. Раз Исайя, Премия, Михей, Захария пророчествовали, что мессия родится от семени давидова, значит (если сыну божию должно дать имя мессии), приходится его назвать «родившимся от семени давидова по плоти». Это вытекает из «святых писаний»[174]. Тут нет утверждения, что его человеческая жизнь является сообщенной, исторической. Она известна через откровение.
Один текст кладет конец спорам. Это неожиданное напоминание об обстоятельствах распятия. Этот текст появляется в послании к коринфянам, призванном подорвать престиж Аполлоса, который был преемником Павла в качестве вдохновителя церкви.
Павел был более апокалиптичным, Аполлос — более гностичным. Павел воспринимал мистерию мессии, как стоящее выше разума откровение, доказанное чудесами, Аполлос — как высшую мудрость, убеждающую сознание. Павел презирает мудрость, которую люди мнят познать до будущего века. Это еще мудрость сатаны и его верноподданных.
«Мудрость лее мы проповедуем между совершенными,
но мудрость не века сего и не властей века сего преходящих.
Нет, мы проповедуем мудрость божию, тайную,
сокровенную, которую предназначил бог
прежде веков к славе нашей,
которой никто из властей века сего не познал:
ибо если бы познали, то не распяли бы господа славы»[175].
Здесь уже нет больше никаких сомнений. Иисус был, распят властями «века сего», т. е. сатаной и другими «начальствами», которые носятся по воздуху и небосводу. Их поступок показал, что они не знали тайных намерений бога. Это — черты, характерные для чистейшей апокалипсисы. Они совершенно' явно почерпнуты из откровенного познания, из той «премудрости божией», которую Павел, как он похваляется, знает, но которой не знали начальства.
174
Верование, что мессия должен быть от крови Давида, объясняет название „братьев господа”, данное Иакову и целой семье, которая принадлежала или считала себя принадлежащей к роду Давида (I Кор., IX, 5; Галат, 1, 19).