Павел с гордостью восклицает, что «слово его и проповедь его не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы»[196]. Эти стенания, эти вдохновенные рыдания, эти жесты, которые повелевают или исцеляют, эти песнопения, эти пророчества, эти восхищения, — вот факты, которые поддаются констатированию историков. Иисус — это интерпретация.
Для христианских мистов (посвященных) Иисус — дух был живым существом, существом телесным. Именно эту частную деталь нам труднее всего уловить и опосредствовать. Тело сына божия ни в чем не походит на материальные тела. Назвать его бесконечно тонким или нежным, значит ничего не сказать. Оно является безграничным. Оно одновременно пребывает во всех временах и повсюду. Это может быть названо телом в социальном смысле слова. Все христиане соединяются между собою в единое тело: это тело и есть Иисус[197].
Иногда материальный объект представляет собою лишь видимость, за которой скрывается дух. Когда в пустыне, по народному сказанию, магическая скала сопутствовала израильтянам, чтобы утолять их жажду, эта скала была Иисусом[198]. Когда верные преломляют хлеб и вкушают вино из чаши, чтобы начать по еврейскому обычаю праздник первого дня недели, праздник Иисуса, то этот хлеб и это вино являются телом и кровью самого Иисуса:
«Я от самого господа принял то,[199]
что и вам передал:
господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб,
и возблагодарив преломил и сказал:
приимите, ядите, сие есть тело мое за вас ломимое;
сие творите в мое воспоминание».
Также и чашу после вечери,
И сказал: «сия чаша есть новый завет в моей крови.
Сие творите, когда только будете пить,
в мое воспоминание»[200].
Этот оракул будет позже вставлен в евангелие уже в форме исторического рассказа. Но Павел получил его совершенно явно откровенным путем. Он относится к тайной и откровенной истории сына божия. Он опирается не на свидетельства людей, а на божественное свидетельство. Это отмечено и в 115 псалме, где мистик видит умирающего Иисуса поднявшим «чашу» спасения[201], у Иеремии, который возвещает «новый завет»[202] у Исайи, который трижды говорит, что слуга «был предан»[203]. (Он был предан «ночью», ибо бог вслед за этим хочет «показать ему свет»)[204]. Псалом оказался инсценированным, а оракул Павла основывается на пророчестве Исайи.
Значение оракула заключается в том, что он сближает смерть Иисуса, представляемую, как умерщвление мистического пасхального агнца[205], с еженедельным ритуалом христиан, заменившим более высокие иудейские обряды, пасхальную трапезу и день искупления. Вне Палестины во время пасхальной трапезы ели жареное мясо в память пасхального агнца, убивавшегося в Иерусалиме[206]. Точно так же христиане должны есть просфору и пить литургическое вино в память своего небесного агнца Иисуса. А учение Павла о небесном теле, о теле духовном, позволяет говорить, что этот хлеб и это вино являются телом и кровью Иисуса.
Таким образом, частные откровения новых пророков могли быть присоединены к древним оракулам и обогатить апокалиптическую историю Иисуса.
Что касается конца божественного путешествия, то Павел выводит его на свой излюбленный манер из псалмов 109 и 8-ого:
«Оказал господь господу моему:
седи одесную меня,
доколе положу врагов твоих в подножие ноги твоих[207]
Поставил его владыкой над делами рук твоих;
все положил под ноги его[208].
Ибо ему надлежит царствовать,
доколе низложит всех врагов под ноги свои.
Последний же враг истребится — смерть,
потому, что все покорил под ноги его;
когда же сказано, что ему все покорено,
то ясно, что кроме того, который покорил ему все.
Когда же все покорит ему,
Тогда и сам сын покорится покорившему все ему,
да будет бог все во всем»[209].
Мир будет восстановлен на основе порядка и единства. Мятежные власти и силы будут покорены, смерти больше не будет. Тогда Иисус покорится. Соединенный со своими верными он вольется в божественную плерому, из которой он вышел для их спасения. Так закончится его божественная эпопея.
Во времена Павла космическая трагедия представлялась близкой к завершению. Конец мира близится. Иисус совершил свое тайное нисхождение, свою смерть и свое воскресение. Он выполнил свою невероятную миссию и обманул власти. Он воссел одесную бога[210] согласно 109 псалму. Он скоро явится в славе на вершинах облаков, чтобы судить мир и низвергнуть злые силы.
199
Аро означает, что Павел получил его прямо от господа, как и в фразе „hematete аро Epaphra” (Колосс. I, 7). Речь идет об откровении свыше, как и в похожем отрывке I Иоанна, 1, 5.
205
Исайя сравнивает раба с агнцем, которого душат (53, 7) и Павел говорит об Иисусе: Наш пасхальный агнец был заклан (1 Кор. 5, 7).