Всю вторую часть работы Кушу посвящает выяснению другого важного вопроса: из чего сложился образ спасителя Иисуса у Павла и в евангелиях. Здесь Кушу не только подытоживает выводы работавших до него исследователей, но и вносит целый ряд новых, очень тонких и остроумных соображений.
«Загадка Иисуса», написанная мастерским и впечатляющим языком, несомненно послужит полезным дополнением к той серии книг по вопросу о христе, которая существует на русском языке[1]. Она, конечно, как и вое, что выходит из под пера буржуазных, хотя бы и самых добросовестных, ученых, не свободна от недостатков. Чего стоят хотя бы те почтительные реверансы и патетические славословия, в которых рассыпается Кушу по адресу «самого великого и возвышенного из богов» — Иисуса! Буржуазный атеист, пытающийся встать «над схваткой» классов, Кушу забывает или делает вид, что забывает, о разгроме античной культуры, учиненном благовестниками Иисуса, о крестовых походах, об инквизиции и тайной исповеди, о роли церкви в мировой бойне, о других бесчисленных проявлениях зверства, мракобесия, осененных крестом и распятием. Прекраснодушный интеллигент, предпочитающий в объяснении общественной жизни «возвышающий обман» «тьме низких истин», Кушу готов рисовать раннее христианство, как некий сплошной взрыв «веры, надежды, любви». А между тем, для всякого социологически грамотного человека не может не быть ясным наперед, что христианство даже в первые века своего существования выполняло тот же «социальный заказ», что и в течение остальных полутора тысячелетий: оно служило в руках господствующих классов средством против классовой борьбы,’ оно подводило базу убеждения под классовое принуждение богатых и власть имущих. Никто иной, как английский богослов Эдвин Хэтч, в результате изучения социального строя раннехристианских общин, вынужден был признать, что христианские догматы и обычаи, в частности, обычай благотворения, «являлись охранительными силами, останавливавшими разложение. Эти силы предупреждали распад социальной машины, притом такой распад, который сопровождался бы ужасными и разрушительными потрясениями. Ранние епископы и диаконы направляли эти силы и были органами их. Они перекидывали противоестественный мост через зияющую пропасть между классами». Подобных «затмений», невольных или сознательных, однако, немного в книге Кушу. Подготовленному антирелигиознику не трудно будет внести в нее надлежащие коррективы. Освобожденная от эстетского прекраснодушия и словесных побрякушек книга Кушу займет не последнее место в арсенале атеистической пропаганды.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
I. Монастырь в Японии
В 1912 г. в Японии мне пришлось отвечать на трудный вопрос.
Это было в Шакадо, в красивом монастыре близ прозрачной и узкой горной речонки. В этот монастырь совершают паломничество местные мальчики и девочки в тринадцатый день третьего месяца, чтобы испросить мудрости у Будды.
Настоятель монастыря, монах с большой бритой головой, несколько неуклюжий в своем длинном желтом одеянии, погрузил в мои глаза свой глубокий и блестящий взор и повел меня к тому, что служило гордостью его храма, к древней деревянной статуе, которая тысячу лет тому назад была прислана в Японию из Индии в знак религиозного единомыслия. Статуя эта была якобы вырезана, когда Будда отправился на небо проповедовать своей матери, а плачущие ученики ожидали его возвращения. Царь Утен дал для этой статуи сандалового дерева, а ученик Мокурен на память вырезал образ Будды. Когда Будда низошел на землю после девятидесятидневного отсутствия, статуя пошла к нему навстречу и затем, поднимаясь по лестнице вместе с Буддой, вошла в святилище, где собрались радостные ученики.
Наши мысли одновременно погрузились в глубокое прошлое. Затем, присев на корточки около чашек с чаем, мы развернули на светлых циновках чудесные свитки, на которых Кано Монотобу воспроизвел в XV веке всю легенду о Будде. Я задумался над загадкой Будды. Кто он, этот Будда? Человек, который существовал в давно минувшие времена, или мифическая личность, в которую вдохнули жизнь вера и искусство? Прекрасная книга Сенара заставляет склоняться ко второму предположению[2].
Прошло около часа. Мой спутник положил свитки в легкие коробки, где они хранились. О подкупающей приветливостью монах сказал мне: «Останьтесь у нас на неделю или на две. У нас хватит времени, чтобы посмотреть все не спеша». Я обещал сделать это когда-нибудь. Когда я поднялся, чтобы идти, он как бы стал всматриваться поверх моей головы в те далекие чуждые страны, из которых я пришел. Он поколебался мгновение и как бы в обмен на вое мои вопросы задал только один: «Окажите мне, кто такой Иисус?».
1
См. А. Древе. „Миф о Христе” (однотомное переработанное издание). Мутье-Руссе. „Существовал ли Иисус?”. Э. Гертлейн. „Что мы знаем об Иисусе”. Д. Робертсон. „Евангельские мифы.” Г. Брандес. „Легенда об, Иисусе”. Все они вышли в изд. „Атеист”. Последняя помещена в журнале „Атеист”, №№ 8, 9–10.
2
Essai sur la lfcgende de Bouddha. 2-ое изд. Париж-1882 г. См. также прелестный этюд маркиза де-ля-Мазлиер-Moines et ascetes indiens. Париж. 1898.