Так как в этом уединенном месте мы были только вдвоем, так как мы оба были отягощены прошлым двух человеческих рас, незнающих друг друга, то мы вместе задумались над двумя невидимыми владыками, которые управляют этими двумя расами. Я вдруг, единым мысленным взором охватил бескрайнюю ширь Запада, мирские владения Иисуса и то место, которое там занимает идея об Иисусе. И в силу контраста я особенно сильно почувствовал, как мало известно об Иисусе в историческом отношении. Внезапно предо мной открылась великая проблема.
Я ответил: «Чувства людей по отношению к Иисусу, весьма противоречивы. Для верующих Иисус является «дева» (светлым духом), который умер и воскрес для спасения человечества. Для неверующих это мало известный иудей, которого римляне казнили за то, что он выдавал себя за царя и возвещал конец мира. Каждый настаивает на своем мнении. В вопросе об Иисусе легко верить и очень трудно знать».
«Как и в отношении Будды», заметил он вполголоса тоном просвещенного и глубокомысленного человека, который поднялся выше общепринятых верований.
Я ушел со словами: «Я постараюсь узнать все, что только можно знать об Иисусе. Когда я снова явлюсь к вам, вы мне еще расскажете про Будду, а я вам буду говорить об Иисусе».
Я пишу для вас, далекий отшельник, а также и для тебя, кто бы ты ни был, мой читатель, если только ты способен и согласен непредубежденно, — бесстрастно, бескорыстно, серьезно, мужественно и добросовестно разобрать великую проблему.
Ты должен приступить к ней, лишь испытав и проверив себя самого. Я бы хотел, чтобы всякий исследователь религии приносил, как это делал недавно каждый будущий врач в Монпелье, своего рода клятву Гиппократа:
«Клянусь, что какова бы ни была моя вера ^каково бы-ни было мое неверие, я не буду считаться с ними в моем исследовании.
Клянусь быть бескорыстным, не преследовать в моей работе целей полемики или пропаганды.
Клянусь быть добросовестным и лойяльным, не опускать ничего из того, что я увижу, ничего к этому не прибавлять, ничего не искажать, ничего не преувеличивать.
Клянусь быть почтительным, не говорить с зубоскальством или насмешкой ни о каком веровании прошлого или настоящего.
Клянусь быть мужественным и неустрашимо отстаивать свое мнение против всякой вооруженной догмы, которая отказалась бы терпеть это мнение.
И я клянусь отказаться от моего мнения немедля при появлении веского аргумента, который будет найден мною самим или будет мне указан».
II. Владыка Запада
Что такое Иисус? Это одновременно и безмерность и почти неуловимая точка. Это гигантская величина, если иметь в виду то место, которое он занимает в сознании людей, это — неуловимая точка, если рассматривать его, как историческую реальность.
В сознании людей, в идеальном мире, существующем под черепной крышкой, Иисус совершенно безмерен. Его пропорции не поддаются никакому сравнению, его величие едва постижимо.
Если принять в расчет сознание миллионов, сотен миллионов, миллиардов людей — христиан, действовавших и страдавших, живших сначала на побережье Средиземного моря, а затем и по всей Европе, усеивающих в наши дни Европу и Америку, проникающих в Африку, Азию и Австралию, если попытаться выяснить, что является общим для всех этих людей, столь различных по обычаям, по расе, по языку, по верованиям, дробящихся на такое множество народов и сект, то окажется, что их всех объединяет, главным образом, определенное представление о смерти Иисуса.
В этих гигантских человеческих муравейниках, которые копошились на черной земле для того, чтобы снова вернуться в нее, лишь очень немного маленьких муравьев, которые принесли с собой заметный вклад идей и знаний в общую сокровищницу. Однако, не найдется ни одного крохотного муравья, который не знал бы, что Иисус умер за него, подарив ему возможность выбора между вечным блаженством и вечным страданием. Это унаследованное от прошлого знание сильнее всего давит на судьбу каждого отдельного существа, при чем оно может и не замечать, какое огромное количество существ испытывают на себе такое же давление этой идеи: муравьи, живущие на горе, не различают размеров горы.