Выбрать главу

Воздух в комнате как бы поплыл, видение изменилось, и все увидели высокого светлокожего мужчину и красивую женщину, первых Инков.

Между тем капитан продолжал:

— Когда они оказались на земле, с неба к ним обратился отец их, Солнце: «Дети мои! Люди забыли меня, а почитают как богов зверей и даже лягушек! Вам суждено стать их царями, но править вы будете не силой, а любовью. Вы должны всегда быть справедливыми и никому не причинять обид. Только благими делами вы подтвердите, что являетесь детьми Солнца и Луны».

Светило выпустило узкий луч, который, достигнув земли, превратился в золотой жезл. Манко Капак поднял этот подарок Отца-Солнца. И услышал Его голос: «Там, где этот жезл войдет в землю, вы построите город — столицу вашего царства». Манко Капак и Мама Вако пошли от берегов озера Титикака, и жезл постукивал своим концом по каменистой почве. Лишь однажды он легко вошел в плодородную почву. Это случилось в долине Куско. Здесь Инки остановились и начали строить город, который спустя годы стал центром великой империи…

Гарсиласо замолчал, и видение тут же исчезло. Ребята сидели с открытыми ртами.

Алтарь Мачу-Пикчу

Узелковое инкское письмо — кипу

Капитан несколько раз громко хлопнул в ладоши, чтобы они очнулись, и сказал: — Все, объявляю перерыв. Отправляйтесь домой обедать. Отдохните, а к вечеру, если не пропадет желание, возвращайтесь ко мне.

Воспоминания взволновали Гарсиласо. Он будто вновь слышал голос дяди, старого Инки. А возникавшие видения, наверно, наслал Манко Капак — не только первый царь, но и великий волшебник. Обещал помочь и вот — помог.

Гарсиласо задумался и не заметил, что дети вновь окружили его плотным кольцом. А в каждой паре карих глаз была просьба: «Продолжай!»

Капитан, вздохнув, опустился на ступени крыльца и, немного помолчав, продолжил рассказ:

— Инки несли другим племенам культуру. Вокруг долины Куско множество горных ущелий, через которые индейцы не умели переправляться. И тогда Манко Капак вместе с сыновьями начал плести из ивовых веток длинные, гибкие и очень прочные мосты. Когда первый из них был переброшен через ущелье, индейцы были восхищены сооружением. У них существовал обычай поклоняться тому, кто создал нечто удивительное, чего они не знали раньше. Они рассуждали так: «Если он умеет делать то, чего не умеем мы, значит, он умнее нас и достоин быть нашим вождем!» Вот так, без войны и кровопролития Манко Капак объединил многие племена, и все они признали его своим царем. Много еще удивительного и прекрасного создал первый Инка. Но пришло время ему умирать.

Эта глиняная статуэтка была найдена в городе Куско

Позвал он сыновей и сказал им: «Помните, что вы — дети Отца нашего Солнца. И, как Он, вы должны быть первыми в выполнении законов, чтобы являть пример своим подданным. Вы должны покорять индейцев не насилием, а любовью. Так учил меня Отец-Солнце, и эту мудрость вы передадите своим детям, а те — своим. В этом моя последняя воля. Сейчас я возвращаюсь на нашу родину, в небеса, и оттуда буду смотреть на вас и приходить вам на помощь». Дыхание его прекратилось, и душа вернулась на Солнце. Из тела Манко Капака сделали мумию, над которой было не властно время. Мумию посадили на царский трон и отнесли в главный храм Куско. И потом, когда Великий Инка — сын или внук, а затем и правнук Манко Капака, возвращался душой на небо, и его мумию устанавливали в главном храме.

Гарсиласо замолчал, чтобы перевести дыхание. И в эту минуту Педро осторожно спросил:

— А зачем они делали эти мумии? Может быть, лучше было хоронить царей в земле, как это делаем мы?

— У каждого народа свои обычаи, — ответил капитан. — Инки считали, что мумии являются символом мужества, бесстрашия и стойкости. Во время сражений, когда враг превосходил силой, они выносили на носилках кресла, в которых сидели их славные предки. Перед лицом Манко Капака ни один воин не мог дрогнуть и отступить. Каждый должен был сражаться до полной победы.

Просто невозможно было опозориться перед своими славными предками!

— Вы нам рассказывали, что инки побеждали любовью, а теперь оказывается, что они воевали с оружием в руках? — спросила Мария.