Пока она не встретила никого, с кем можно было просто пообщаться. Тоска. И в классе, как обычно, сидеть не хотелось.
Воровато оглядевшись, девочка выскочила на улицу прямо в окно. Все-таки первый этаж это всегда хорошо. Правда вот обратно так забраться не получится — высоковато залезать, ну ничего, зато выпрыгивать в самый раз.
Забравшись на подходящее дерево, она прекрасно устроилась на толстой ветке, укутанной листвой более мелких словно шалашиком и закрыла глаза. Главное, чтобы на нее не наткнулся кто случайно, опять от обсуждений собственной персоны за спиной деться некуда будет. Ну как же, девушка, да на дереве! Девочка всерьез стала обдумывать идею свалить из этого паноптикума и попросить мадам Клонье и Арета записать её в какой-нибудь лицей с более демократическими нравами. И что, что этот самый престижный и что по его окончанию перед ней раскроются двери всех лучших домов республики? Можно подумать она тут учится ради раскрывания каких-то дверей.
Наташа вскинула руку и поморщилась, сколько уже тут, а все еще не отучилась от этой привычки. Наручные часы еще за пределами мечтаний в этом мире. Самый маленький экземпляр размером с будильник на руке не потаскаешь. Пожалуй, пора идти. Перемены тут хоть и по полчаса, но пролетают как-то незаметно. К тому же идти придется через главный вход.
На подходе к классу она обнаружила всех учеников, что-то бурно обсуждающих перед дверью. Уже интересно. Обычно отпрыски местной аристократии не снисходили до таких эмоций, считая это уделом простолюдинов. Остановилась за спиной последнего и прислушалась, пытаясь разобраться, что там случилось.
— А вот у нее давайте спросим, — увидел её Торвальд. — Она вечно в классе торчит.
Перед девочкой расступились.
— А-а, — отмахнулся от предложения Старк Гроум — пожилой преподаватель магии, добродушный седой старичок, которого в лицее любили все ученики. Человек, беззаветно влюбленный в свой предмет, он был целиком в своих исследованиях из-за чего с ним порой и происходили разные казусы. — Не было никого в классе, когда я заходил. И когда уходил, не было никого.
Оказалось, что Гроум заходил в их класс, скорее всего перепутав аудитории. Обнаружив это, он поспешно ушел, и только у нужной комнаты вспомнил, что забыл кошелек. Когда вернулся, кошелька не было.
Наташа вошла в класс и огляделась. В то, что кто-то позарился на кошелек учителя, она не поверила ни на минуту. Родители каждого из этих деток могут скупить пяток таких лицеев вместе с учителями и даже не заметить траты. Может быть, конечно, что кому-то тут карманных денег не хватило, но уж если кому-то не хватило ТАКИХ карманных денег, то кошелек учителя ему точно не поможет.
Она подошла к своей парте и уже от нее снова оглядела помещение. За ней с интересом наблюдали, тихонько перешептываясь. Гроум в который уже раз изучил учительский стол со всех сторон и горестно вздохнул.
— Ну ладно, — обреченно махнул он рукой. — Что уж теперь.
— Подождите, — остановила его Наташа, задумавшись, даже лоб наморщила. Что-то царапало сознание. Точно. Она уверенно направилась к доске, шагнула к часам и на миг замерла перед ними, потом распахнула дверцу со стеклом, за которой висели грузики, а прямо под ними и лежала пропажа…
Гроум хлопнул себя по лбу.
— Старый болван! Ну конечно! Я же часы заводил. Открыл и… Эх. Большое спасибо, девочка. Так… урок… урок уже через пять минут, я побежал, ребята.
Гроум умчался, а вот Наташа оказалась в центре внимания. Стараясь делать вид, что это ее ничуть не нервирует, она вернулась к своей парте и села.
— Признайся, ты ведь сама его туда сунула, а сейчас выставляешься?! — насел на нее Торвальд, решив, что наступил удобный момент поквитаться с выскочкой.
— Если бы ты интересовался чем-нибудь, кроме себя, то вспомнил бы, что часы обычно заводят утром и вечером. Сейчас уже середина дня, а гиря поднята до самого верха, значит их кто-то заводил. А если в класс в перемену заходил только Гроум, то сделать это мог только он. И еще ты бы вспомнил об этой его привычке, постоянно поднимать гирьку.
Теперь уже вокруг зашумели в ее поддержку. Действительно, была такая привычка у Гроума, особенно если по ходу дела задумается или увлечется рассказом. Остановится перед часами и пока собирается с мыслями, заведет их и снова продолжает рассказывать.