Тут его размышления прервал вопрос лорда Лаудуотера:
— Ты сообщил миссис Траслоу, что после сентября ее пособие будет урезано до трехсот фунтов в год?
— Да.
— И что она на это сказала?
Мистер Мэнли заколебался и, в конце концов, уклончиво ответил:
— Кажется, она этому не обрадовалась.
— Но что она сказала? — внезапно яростно взревел лорд; глаза у него налились кровью.
Мистер Мэнли, вздрогнув, быстро ответил:
— Она сказала, что это в вашем духе.
— В моем духе? Вот как! Что она хотела этим сказать? — громко, со злобой вскричал лорд.
Мистер Мэнли выразил отсутствие у него ответа на этот вопрос озадаченным видом и пожатием плеч.
— Вот нахалка! — продолжал кричать его работодатель. — Она получала шестьсот фунтов в год больше двух лет. Что же, она думала, что это будет продолжаться вечно?
— Нет, — ответил мистер Мэнли.
— А почему же она так не думала? А? — вызывающе поинтересовался лорд Лаудуотер.
— Поскольку не было оформлено соглашение, — ответил мистер Мэнли.
— Неблагодарная гадина! Мне стоило бы вовсе прекратить ей выплаты! — продолжал неистовствовать лорд.
Мистер Мэнли ничего на это не ответил. Его лицо ничего не выражало: он будто бы и не одобрял, и не отвергал высказанное предположение.
Лорд Лаудуотер нахмурился и сказал:
— Полагаю, она сказала, что хотела бы вовсе никогда не иметь со мной никаких дел.
— Ничего подобного, — ответил мистер Мэнли.
— Готов держать пари, так она и думает! — прорычал лорд.
Секретарь никак не отозвался на эти слова. Его лицо оставалось бесстрастным.
— И что она намеревается с этим делать? — вызывающе спросил Лаудуотер.
— Она собирается увидеться с вами.
— Будь я проклят, если это произойдет! — тут же выпалил лорд, но уже куда менее уверенно.
Мистер Мэнли позволил себе слабо скептически улыбнуться.
— Чего это ты ухмыляешься? — разъярился лорд. — Если ты думаешь, что этим она чего-нибудь добьется, то знай — этого не будет!
Мистер Мэнли задумался. Хелена Траслоу была леди с сильным характером. Он подозревал, что если лорд Лаудуотер когда-либо боялся какого-то человека, то человек, которого он побаивался — Хелена Траслоу. Мистеру Мэнли подумалось, что в этот момент его работодатель уже не так бесстрашен, каким хочет показаться. Но, конечно, этого мистер Мэнли говорить не стал.
Лорд молчал, погрузившись в какие-то мрачные размышления. Мистер Мэнли невзначай взглянул на него и пришел к выводу, что не просто не переносит его, а ненавидит. Вслух же он сказал:
— Вот чек от Хэнбери и Джонсона на двенадцать тысяч сорок шесть фунтов — за акции резиновой компании, проданные вашей светлостью. Его нужно подписать.
Он передал чек лорду Лаудуотеру. Тот окунул перо в чернильницу, пронзив барахтающуюся в чернилах муху и вытащив ее.
— Какого черта ты не следишь за тем, чтобы чернила были свежими? — громогласно возмутился лорд.
— Они свежие. Муха, должно быть, только что упала в них, — невозмутимо ответил секретарь.
Лорд Лаудуотер обругал муху, вернул ее в чернильницу и, подписав чек, швырнул его через стол мистеру Мэнли.
— Кстати говоря, — несколько нерешительно сказал секретарь, — есть еще одно анонимное письмо.
— Отчего ты не сжег его? Я же велел сжигать такие письма, — злобно сказал работодатель.
— Это письмо не насчет вас, а насчет Хатчингса, — пояснил Мэнли.
— Хатчингса? И что там о Хатчингсе?
— Вам лучше прочесть самому, — Мэнли передал ему письмо. — Кажется, оно от какой-то злобной женщины.
Письмо действительно было написано женской рукой и было довольно многословным. В нем дворецкий обвинялся в получении комиссии от поставщиков вина лорда Лаудуотера — за полсотни ящиков шампанского, купленных им месяц назад. Далее утверждалось, что он получал комиссию и за многие другие подобные покупки.
Лорд Лаудуотер прочел его, хмурясь, вскочил со стула и разразился бранью, причем глаза его выкатились еще больше, чем обычно:
— Прохвост! Подлец! Я его проучу! Я его в тюрьму засажу!
Лорд рванулся к электрическому звонку над камином, нажал на кнопку и не отпускал ее.
Холлоуэй, второй лакей, явился на вызов. Слуги знали звук хозяйского звонка и всегда прибегали на зов, правда, после некоторой задержки — им нужно было обсудить, кто из них должен идти.
Холлоуэй вошел и сказал:
— Да, милорд?
— Позови этого негодяя! Хатчингса ко мне! Позови его немедленно! — кричал его хозяин.