— Ей-богу, это отрепетировано! — пробормотал мистер Флексен себе под нос. Он не мог не восхититься умелым контролем этого удивленного выражения — столь оно было продуманным и естественным.
— Мой дорогой друг, к чему, бога ради, вы клоните? Я сам видел, как он поставил ее, — снисходительно произнес мистер Мэнли.
— Вы подделали ее, — отрезал мистер Флексен.
Мистер Мэнли снова посмотрел на него с удивлением, которое медленно сменилось жалостью. Затем он сказал таким тоном, каким разговаривают с неразумным ребенком:
— Дорогой мой, с какой стати мне ее подделывать?
— Вы знали, что он собирался вдвое сократить пособие миссис Траслоу. Вы решили жениться на женщине с деньгами. И вы обеспечили ее деньгами таким образом — подделали письмо и убили лорда Лаудуотера, — объявил мистер Флексен, постепенно повышая голос.
— Боже мой! Я понимаю, что вы пытаетесь сделать. Это показывает, насколько ужасно глупой может быть детская шутка! Лорд Лаудуотер никогда не говорили о сокращении вдвое пособия моей жены. Это была моя выдумка. Я сказал ей, что он об этом говорил, просто чтобы подразнить ее, — твердо произнес мистер Мэнли с раскаянием в голосе.
Мистер Флексен слегка приоткрыл рот: это была превосходная придумка. Она позволяла миссис Мэнли свободно отправиться давать показания, чтобы рассказать ту историю, которую она рассказала ему. Это полностью опровергало линию Каррингтона.
— Вот что произошло на самом деле: лорд Лаудуотер ворчал по поводу этого пособия — о том, что каждые полгода это напоминает ему о том, что он повел себя как подлец. Я предложил ему разом выплатить ей крупную сумму и покончить с этим делом, и он ухватился за эту мысль. Этот чек пришел от его биржевых маклеров тем утром, и он приказал мне написать это письмо с указанием своим банкирам; я написал его, а он поставил подпись. Вот и все, как оно было.
— Не верю ни единому слову! — воскликнул мистер Флексен.
Мистер Мэнли с большим достоинством поднялся и заявил:
— Дорогой мой, я могу простить ваше раздражение. Это была гениальная теория, и должно быть, очень досадно, что она разрушена. Но я сыт по горло этим делом Лаудуотера. Вот здесь, — он похлопал рукой по рукописи на столе, — у меня драма, которая стоит пятидесяти таких. В нерабочее время я не против обговорить с вами это дело, но в рабочее время я этого делать не стану.
Мистер Флексен также поднялся и произнес:
— Вы, несомненно, самый опытный мошенник, с которым я когда-либо сталкивался.
— Если вы настаиваете, — терпеливо согласился мистер Мэнли; потом он улыбнулся и добавил: — Похвала эксперта…
Они обернулись и увидели миссис Мэнли, стоявшую в дверном проеме; ее губы приоткрылись, глаза расширились от растущего ужаса. Она шагнула вперед. Мистер Флексен проскользнул мимо нее и фактически сбежал. Хелена посмотрела на мистера Мэнли с ужасом в глазах и спросила:
— Что… что он имел в виду, Герберт?
— Он имел в виду то, что он сказал. Но в действительности это значит, что я не позволю ему повесить этого несчастного Джеймса Хатчингса, — с благородным видом ответил мистер Мэнли.
Три месяца спустя, в день премьеры пьесы мистера Мэнли между вторым и третьим актами полковник Грей встретился с мистером Флексеном в холле Хеймаркета. Оба они горячо похвалили пьесу, после чего наступила пауза. Затем полковник Грей сказал:
— Думаю, вы утратили всякую надежду на разгадку гибели Лаудуотера.
— О, я раскрыл это дело три месяца назад. Это был Мэнли, — ответил мистер Флексен.
— Бог ты мой! — тихо произнес полковник Грей.
— Нет никаких сомнений. Как-нибудь я все вам расскажу, — заверил его мистер Флексен, так как звонок предупредил их о начале третьего акта.
В коридоре полковник Грей добавил:
— Странно: говорят, что Мэнли упал замертво на улице за неделю до этого успеха.
— Что ж, он был уволен из армии из-за своего больного сердца. Но это немного странно, — признал мистер Флексен.
— Сколько веревочке не виться… — заметил полковник Грей.
— Похоже на то, — согласился мистер Флексен.
© Перевод. А.Кузнецов, 2015
© Перевод. Е. Бабченко, 2016
© Оформление. А. Кузнецов, 2015