– Послушай, по-твоему, это следы какого-то постороннего, и он ушел после того, как убил Стэнуорта. Так? Но если это был кто-то не из дома, зачем ему было уходить таким сложным путем, через окно, когда можно было выйти через дверь? После того что он сделал, чтобы все выглядело как самоубийство, не обязательно было оставлять дверь запертой изнутри, верно?
– Ты хочешь сказать, что в доме мы вряд ли найдем ботинок, который совпал бы с отпечатками.
– Если это был кто-то извне – разумеется нет! Как ты Думаешь?
– Да, я согласен, что, скорее всею, это был кто-то не принадлежащий к этому дому. Ты вполне прав. Наличие этих следов ведет к подобному заключению. Но точно мы не знаем, и, по-моему, необходимо исключить все возможности, даже самые незначительные. Если обувь мужчин, живущих в доме не совпадет с отпечатками, тогда мы будем знать совершенно точно, что все домашние свободны от подозрений в совершении убийства, хотя, между прочим, не снимает с них других подозрений.
– Каких других подозрений?
– В сообщничестве. Конечно в сообщничестве после убийства, скажем в укрывательстве… Мне кажется, Алек, – патетически добавил Роджер, – что три четверти домочадцев каким-то образом замешаны в преступлении.
– Гм! – произнес Алек. Это была область, которой он не хотел касаться. Он был рад случаю, что странное поведение Барбары Шэннон не дошло до ушей Роджера. Как бы он прореагировал на это?
– Эй! В чем дело? – спросил он, внезапно взглянув на Роджера: этот джентльмен внимательно к чему-то прислушивался, склонив голову набок, и, взглянув на Алека, предостерегающе поднял палец.
– Мне показалось, что я услышал какой-то шум в библиотеке. Постарайся незаметно подкрасться к решетчатому окну и заглянуть, а я попробую через французские окна. Осторожнее.
Испытывая немалое удовольствие, Роджер крадучись пробрался к французским окнам. И был вознагражден: он увидел, как дверь библиотеки закрылась.
Роджер поспешил назад, к Алеку.
– Ты видел? – глухим от подавленного волнения голосом спросил он. – Видел?
Алек кивнул:
– Да, кто-то выходил из библиотеки.
– Ты видел, кто это был?
Алек покачал головой:
– Нет. Я подошел слишком, поздно.
Друзья молча смотрели друг на друга.
– Вопрос в том, слышали нас или нет? – наконец произнес Роджер.
– Боже правый! – в растерянности воскликнул Алек. – Ты думаешь, нас подслушивали?
– Трудно сказать. Надеюсь, что нет. Это бы нас выдало.
– Безнадежно! – с чувством произнес Алек.
Роджер странно взглянул на него.
– Право же, Алек, ты и в самом деле наконец заинтересовался.
– Это… это довольно увлекательно, – признался Алек, почти извиняясь.
– Ну вот и молодец! Выходи из грядки и давай отойдем подальше от дома и обсудим, что теперь делать. Совершенно очевидно, что говорить около этих окон небезопасно. Алек посмотри только, что ты натворил на грядке! Сколько натопал! Осторожнее! Не наступи на наши особые следы!
Алек уныло взглянул на грядку, которая теперь обогатилась несколькими дополнительными следами.
– Пожалуй, я лучше сотру свои, – поспешно сказал он. – Они идут вокруг всего окна и выглядят довольно подозрительно. Любой поймет, что мы с тобой тут слонялись.
– Да, ты прав, – согласился с ним Роджер. – Только поторопись и, ради бога, постарайся, чтобы тебя никто не увидел. Это будет еще хуже.
– Что ты предлагаешь теперь, Шерингэм? спросил Алек, когда они добрались до отдаленного участка газона. – Разве еще не пришло время тебе как-то изменить свою внешность и одежду? Я уверен, что лучшие детективы всегда так делают приблизительно на этой стадии расследования.
– Не вредничай, дружище, – укоризненно ответил Роджер. – Это крайне серьезно, и мы с тобой очень успешно продвигаемся. Я полагаю, следующий этап довольно ясен. Мы начинаем поиски таинственного незнакомца.
– Какого еще таинственного незнакомца?
– Я имею в виду, что мы будем расспрашивать везде: в сторожке, на станции, в округе – не видел ли кто прошлой ночью возле дома какого-нибудь незнакомца.
– Похоже, это разумная мысль.
– Да, но прежде чем начать, есть еще одно дело, которое мне хотелось бы сделать. Ты сам видел, насколько полезным оказалось содержимое корзинки для ненужных бумаг. Я хочу взглянуть еще и на те бумаги, которые были выброшены вчера.
– Разве их не уничтожили?
– Нет, не думаю. Пока ты был занят чем-то другим, я навел кое-какие справки. Я сказал, что вчера случайно выбросил письмо, которое намеревался сохранить, и узнал, что ненужные бумаги из корзин выбрасывают в зольную яму за домом, где они и лежат, пока Уильяму не придет в голову их сжечь. Мне хотелось бы посмотреть. Нельзя сказать, будто я надеюсь найти что-нибудь интересное, но ведь никогда не знаешь.
– Как мы туда попадем?
– Обойдем вокруг дома. Я думаю, это где-то в дальнем конце. Пойдем скорее. Нельзя терять времени.
– Я не прочь, – с энтузиазмом согласился Алек, и они отправились.
Перед домом стояла машина, шофер скучал, сидя за рулем. Видно было, что ждет он давно.
Роджер тихонько присвистнул.
– О-о-о! – воскликнул он. – Это еще что?
– Это автомобиль, – ответил Алек, как всегда буквально.
– Я же говорил, Алек, что из тебя когда-нибудь выйдет великий детектив, если ты займешься этим серьезно. Нет, балбес ты этакий! Я не это имел в виду. Как по-твоему, что эта машина тут делает? Кого она ждет?
– Я думаю, об этом лучше спросить шофера, – невозмутимо ответил Алек.
– Что же, я так и сделаю.
Алек неожиданно хлопнул себя по карману.
– Чтоб мне провалиться! Я где-то оставил свою трубку. Наверное, в библиотеке. Пока ты тут побеседуешь с шофером, я сбегаю за ней. Это даст тебе передышку. Я скоро.
Он рысцой обежал угол дома, а Роджер неторопливо, будто прогуливаясь, подошел к шоферу.
Когда через две-три минуты Алек появился с трубкой во рту, Роджер ждал его возле машины. Лицо его выражало смесь торжества с опасением.
– Ага! Вот и ты! – громко воскликнул он. – Ну нам пора, если мы хотим хорошенько прогуляться перед чаем.
Алек открыл было рот, собираясь что-то сказать, но вовремя уловил предостерегающий взгляд друга и промолчал. Роджер взял его под руку, и они быстро зашагали по дороге. Он заговорил лишь после того, как они зашли за угол дома и надежно скрылись из виду.
– Сюда! – быстро проговорил Роджер и бросился в густые кусты, окаймлявшие дорогу с обеих сторон.
– В чем дело? – спросил озадаченный Алек, присоединяясь к своему другу.
– Небольшая игра в прятки. Ты слышал, что я нагородил только что? Это все ради шофера. На случай, если кто поинтересуется, что поделывали после полудня джентльмены Грирсон и Шерингэм. У шофера будет готовый ответ! А теперь я хотел бы узнать, через сколько времени после исчезновения названных джентльменов, машина снимется с якоря. Шофер сказал мне, что он ждет Джефферсона, чтобы отвезти его в Элчестера.
– По-моему, это правда, – разумно ответил Алек. – Помнишь, Джефферсон сказал нам, что должен уехать.
– Но, Алек! Он ждал почти полчаса!
– Правда? Да, наверное. Пожалуй, прошло полчаса с тех пор, как Джефферсон заходил в библиотеку.
– Стало быть, Алек, он намеревался поехать в Элчестера полчаса назад. Но, как видишь, он не поехал. И все это время, Алек, он находился в доме. И кто-то, кого мы не видели, приходил в библиотеку и очень тихонько оттуда ушел. Ну и как ты, Алек, все это понимаешь?
– Ты хочешь сказать, что… что это Джефферсон заходил тогда в библиотеку?
– Да, Алек, я убежден, что именно Джефферсон входил в библиотеку. Но разве ты не замечаешь еще одного примечательного факта? Почему, скажи на милость, он не поехал в Элчестера полчаса назад? Он уже, безусловно, был готов к поездке, когда заходил к нам. Это, по-моему, произошло потому, что я каким-то образом вызвал его подозрения, спросив о тайниках, и он остался, чтобы проследить за нами и узнать, что мы затеваем.