— А что ты скажешь о Джефферсоне?
— О да! Джефферсон. Ну что же, я полагаю, письма и тот факт, что он не входил в библиотеку в ту ночь, когда там были миссис Плант и Стэнуорт (и, стало быть, леди не могла ему помогать…) — все это говорит о том, что он значительно умнее, чем я предполагал, но в остальном не вижу, чтобы это меняло его положение.
— Ты хочешь сказать, что все еще думаешь, будто он убил Стэнуорта?
— А если не он, ты можешь мне сказать, кто тогда это сделал?
Алек пожал плечами.
— Я уже тебе говорил. Я уверен, что ты идешь по ложному следу. Незачем повторять.
— Абсолютно незачем! — весело воскликнул Роджер.
— Что ты собираешься делать?
— То, что и собирался. Поговорю с ним.
— Дело довольно деликатное. Я хочу сказать, что у тебя нет твердой уверенности.
— Возможно. Но так же обстояло дело и с миссис Плант. Думаю, что смогу справиться с Джефферсоном. Я буду с ним абсолютно откровенен и, готов побиться об заклад, что через полчаса вернусь с его признанием в кармане.
— Гм! — скептически произнес Алек. — Ты собираешься прямо обвинить его в убийстве?
— Дорогой мой! Зачем так грубо? Я даже не упомяну что знаю об убийстве. Просто задам ему несколько целенаправленных, наводящих вопросов. Он сам почувствует, куда они клонят. Майор Джефферсон, как мы имеем все основания думать, отнюдь не дурак. А потом мы сможем перейти к делу.
— Ради бога, помни о вероятности (я не стану выражаться сильнее) того, что Джефферсон не убивал Стэнуорта, и действуй осмотрительно.
— Можешь не сомневаться, — самоуверенно ответил Роджер. — Между прочим, я говорил тебе, что миссис Плант получила это письмо перед тем, как идти на ленч? Оно пришло из деревни почтой в восемь тридцать.
— В самом деле? — без особого интереса спросил Алек.
— Клянусь Юпитером! — вдруг воскликнул Роджер. — Какой же я идиот! Ведь это доказывает, что Стэнуорт просто не мог послать письма! Подумать только! Как я не догадался раньше.
— Почему не мог?
— Понимаешь, первая почта из деревни в пять часов. Это письмо должно было быть отправлено между пятью и восемью тридцатью. Четыре часа спустя, или даже больше, после смерти Стэнуорта!
Глава 25
Загадка не согласуется с предположением мистера Шерингэма
Роджер не мог позволить себе терять время. Миссис Плант и он сам должны были уехать поездом вскоре после пяти часов; к четыре тридцать их уже будет ждать машина, чтобы отвезти в Элчестер. Чай сервируют несколько раньше — в четыре часа, а время уже приближалось к трем. У Роджера оставался час, чтобы распутать оставшиеся нити. Однако на пути в столовую он подумал, что даже этот небольшой промежуток времени на полчаса больше, чем ему потребуется.
Джефферсон все еще продолжал работать, сидя за столом, загроможденным бумагами. Он поднял голову, рассеянно посмотрел на Роджера, когда тот вошел в комнату, и слегка улыбнулся.
— Пришли снова предложить свои услуги? — спросил он. — Чертовски любезно, но, боюсь, нет абсолютно ничего, что я мог бы сейчас вам предложить.
Роджер пододвинул стул к противоположной стороне стола и неторопливо сел.
— Собственно говоря… нет, — медленно произнес он. — Я хотел задать вам, Джефферсон, один-два вопроса, если вы, конечно, будете так любезны на них ответить.
— Вопросы? Хорошо, задавайте! Что вы хотите, чтобы я вам сказал?
— Ну, во-первых, я хотел бы вас спросить, где вы были ночью, когда умер Стэнуорт?
— А какое, собственно, это имеет к вам отношение? — резко спросил Джефферсон.
— В данный момент не важно, имеет ли это ко мне отношение или нет, — сказал Роджер, и сердце у него при этом забилось сильнее обычного. — Я хочу, чтобы вы ответили на вопрос.
Джефферсон медленно поднялся из-за стола, глаза его угрожающе сверкали.
— Хотите, чтобы я вышвырнул вас из комнаты? — спросил он необычно спокойным тоном.
Роджер, откинувшись на спинку стула, невозмутимо наблюдал за ним.
— Должен ли я так понять, что вы отказываетесь отвечать? — ровно, не повышая голоса, спросил он. — Вы отказываетесь отвечать, где были между часом и тремя часами утра, когда умер Стэнуорт?
— Решительно отказываюсь! И я хочу знать, какого дьявола это вас касается?
— Может быть, никак не касается, а может быть, и касается, — спокойно ответит Роджер. — Однако я советовал бы ответить. Если не ради себя, то, по крайней мере, ради леди.