— Боже мой!
— Да, довольно удивительно, не правда ли? — спокойно продолжал Роджер. — Вряд ли стоит говорить, что это открытие заставило меня лихорадочно думать. Через пять минут все стало ясно. Конечно, некоторые детали оставались нерешенными, но основное предстало достаточно четко.
— Ты хочешь сказать, что догадался, кто была другая женщина?
— Вряд ли это можно назвать догадкой. Я сразу понял, кто это был.
— Кто же? — с неприкрытым интересом спросил Алек.
— Подожди немного. Я дойду до этого. Ну вот, я стал соображать и сопоставлять что к чему и получил довольно близкую к истине картину, как выглядел мужчина, убивший Стэнуорта.
— О! Значит, это все-таки был мужчина?
— Да, конечно. У меня никогда не было сомнений, что убийство совершено мужчиной. Ни одна женщина не могла бы выдержать такой схватки, которая произошла в библиотеке. Стэнуорт не был слабаком, а это свидетельствует о том факте, что его противник был сильным, крупным мужчиной, а следы под окном подтверждают, что он был высокий и плотного сложения. Судя по тому, как ловко все было подстроено, он должен был обладать не только умом, но и хитростью, а манипуляции с окном говорят о том, что он был хорошо знаком с решетчатыми окнами. Что все это нам дает? По-моему, очевидно.
Алек пристально смотрел на говорившего, внимательно следя за каждым словом.
— Мне кажется, я понимаю, куда ты клонишь, — медленно проговорил он.
— Я так и знал! — весело воскликнул Роджер. — Конечно было и другое, что предопределило окончательный вывод. Например, исчезновение следов. Это не было случайностью. И было сделано кем-то, кто понимал, что он делает. Кто слышал, как я сказал, что примерю все мужские ботинки в доме к этому следу. С самого начала это навело меня на мысль о Джефферсоне, так как я сделал поспешный вывод, будто именно он выходил из библиотеки. После этого Джефферсон в большей или меньшей степени постоянно был у меня на уме.
— Я старался сбить тебя с этого пути, — слабо усмехнулся Алек.
— О да! Не твоя вина, что я так настойчиво за него цеплялся.
— Я пытался, если помнишь, чтобы ты не попал впросак.
— Да, я помню и должен сказать, очень хорошо, что ты это делал. Если бы ты постоянно не напоминал мне об этом, я мог бы высказать все Джефферсону более прямо, и получилось бы крайне неловко.
— Ну что же ты собираешься делать теперь, — медленно произнес Алек, — когда, по-видимому, наконец докопался до истины?
— Делать? Забыть, конечно! Я только что высказал свою точку зрения, когда сказал, что человек, убивший Стэнуорта, должен почитаться благодетелем общества. Так как подобное решение присяжных совершенно исключено, то лучшее, что остается, — постараться забыть об этом и считать, будто Стэнуорт покончил самоубийством, как полагают все окружающие.
— Гм! — произнес Алек, задумчиво глядя в окно. — Ты в самом деле в этом уверен?
— Абсолютно! — твердо сказал Роджер. — Что-либо другое в данных обстоятельствах было бы просто абсурдно. Не будем больше это обсуждать.
Последовала короткая пауза.
— Эта… другая женщина… — нерешительно произнес Алек. — Как ты мог с уверенностью установить, кто она?
Роджер вынул конверт из нагрудного кармана, открыл и осторожно извлек волос. Он положил его себе на колени и мгновение молча разглядывал. Потом неожиданным движением выбросил в окно.
— Вот так! Весьма важная улика исчезла! — сказал он улыбнувшись. — Как определил? Прежде всего потому, что ни у кого другого в доме не было такого оттенка волос, не так ли?
— Думаю, что не было, — ответил Алек.
Последовала еще одна пауза, на этот раз более продолжительная.
Затем Роджер, вопросительно взглянув на своего спутника, непринужденно спросил:
— Алек, просто чтобы удовлетворить мое естественное любопытство, скажи, почему все-таки ты убил Стэнуорта?
Глава 28
Что произошло на самом деле
Мгновение Алек молча созерцал носки своих ботинок. Затем внезапно поднял голову.
— Собственно говоря, это не было убийством, — отрывисто произнес он.
— Конечно нет! — воскликнул Роджер. — Это была казнь по заслугам.
— Нет, я не это имел в виду. Я хочу сказать… Если бы я не убил Стэнуорта, он, вероятно, убил бы меня. В какой-то мере с моей стороны это было самозащитой. Сейчас я все тебе расскажу.
— Хотелось бы послушать, что случилось на самом деле, если ты, конечно, считаешь возможным все рассказать, но я не хочу настаивать на откровенности в отношении… гм!.. в отношении другой леди в этом происшествии.